-Позвольте
поинтересоваться, почему вы не успели позавтракать дома? Проспали? –
интересуется он лилейным голосом. - Провели бессонную ночь с любовником?
-Моя личная жизнь вас
не касается! – громко отвечаю я. Меня буквально распирает от злости. Он с таким откровенным мужским бесстыдством
разглядывает меня, позволяет себе
задавать бестактные вопросы, да он
настоящий хам и наглец.
- Меня касается всё,
что происходит в стенах моей компании. Я
вам плачу деньги за выполнение трудовых обязанностей. Вы же переносите проблемы своей личной жизни на работу! — холодно замечает он.- Не выспались дома, нет проблем, можно сладко вздремнуть на диване в приёмной!
Так получается? - саркастически изогнул бровь.
Он отсчитывает меня, не
повышает голос и не угрожает. Но ледяная вежливость пугает сильнее, чем самые громкие крики. На какое-то
мгновение что-то будто мелькает в темноте этих глаз - и тут же исчезает.
Сегодняшний день был
ужасным с самого начала, я держалась, как могла. Убеждала себя, что от моей расторопности зависит, получится ли у меня сохранить
своё место. Деньги для меня сейчас – вопрос жизни и смерти. Я постоянно вспоминала маму, перед глазами встаёт её измученное,
усталое лицо. Она рассчитывает на меня,
я не имею право её подвести. Я держалась
весь этот долгий день, выполняя приказы
Ольги. После инцидента в приёмной, через минут сорок она вышла из кабинета Громова, надиктовала мне длинный список
поручений. Позвонить, уточнить,
пригласить, написать письмо, распечатать
документ, проверить,
перепроверить, внести поправки,
ещё раз распечатать. Она стояла над моей душой, постоянно торопила,
контролировала, сделай то, сделай это, бурчала, какая я нерасторопная, всё
делаю «ужасно медленно»! Мымра несколько
раз в приёмную заглядывала со словами: «Справляешься?», укоризненно смотрела на меня и неодобрительно качала головой. Ольга ей
оперативно доложила, что произошло
утром.
Рабочий день
промелькнул как одно мгновение, в
сумасшедшем ритме, оглянуться не успела. Казалось, я не поднимала голову из-за компьютера. Громов
со Степаном ушли ещё в обеденное время, я очень надеялась, что генеральный больше не
появится. С надеждой смотрела на часы, когда закончится этот ужасный рабочий день, мечтала как можно быстрее
оказаться дома. Зря радовалась.