Кольцо от босса - страница 72

Внезапно он отпускает меня, тут же подхватывает, не успеваю моргнуть, как я оказываюсь на краешке белоснежного стола. Его ладони заскользили по моим ногам, поднимают платье вверх, пока он не нашел обнаженное бедро.

Я прикусила губу, когда он прижался горячим, влажным поцелуем к моей лодыжке, прежде чем проследовал вверх по моей икре, его голова исчезает под моей широкой юбкой. Я вздрагиваю от его горячего, влажного прикосновения. Глубокий прилив удовольствия затопил меня, при каждом, медленно, мягком круговороте, который он проделывает внутри меня. Сильная волна удовольствия прокатывает по моему телу, обещая райское наслаждение.

- Утраивайся удобнее! – говорит он, стягивая с меня трусики. - Мне захотелось сладкого. Хочу полакомиться. - С тебя капает, как с сочного персика! - хрипит он.

Я мотаю головой в разные стороны, отзываясь на каждое движение его требовательных губ и языка, ещё шире раздвигаю ноги, желая ощутить его язык повсюду, в своих самых потайных уголках. Он заставляет меня его хотеть. Забываю обо всем на свете, вцепившись руками за край стола. Он лижет меня, как мороженое, с удовольствием, с наслаждением, томно и медленно. Единственное, что срывается с моих губ, это повторное «пожалуйста», снова и снова. Стон вырывается наружу, когда мой оргазм вихрем проносится по моему телу.

Когда я прихожу в себя, меня охватывает непонятная робость.

- Пойдём, я покажу тебе комнату!

Вздрагиваю от требовательного звука его голоса, мое сердце снова сжимается. Как это у него получается, так виртуозно поднимать меня на вершину блаженства,

Мне необходимо немного поработать, - говорит он мне. – А ты располагайся. Переодевайся, потом спускайся. Бассейн располагается со стороны гостиной комнаты. Через некоторое время я к тебе присоединюсь! – небрежно трепет за щёку и оставляет одну.Его ледяная холодность после страстных минут, больно ранит меня, но я решаю не зацикливаться на неприятных моментах, не лелеять свою обиду. Осматриваюсь по сторонам просторной, светлой комнаты. Красиво, стильно, волшебно. Кремовые стены, изысканные обои, великолепная мебель. Сдержанная элегантность кругом. Впрочем, чему я удивляясь? Можно было удивиться, если бы я оказалась в комнате без ремонта, со старой мебелью и обвисшими обоями. Тут одна кровать стоит целое состояние. Вот, даже кофейный столик с позолотой. Громов живёт в мире, где всё наполнено ароматом роскоши и больших денег. Провожу рукой по бархатному креслу, бархат притягивает своей текстурой, его приятно трогать. Ха, Маша, почувствуй себя английской аристократкой. Гордо закину голову, вальяжной походкой, дефилирую как по подиуму, останавливаюсь перед большим зеркалом в позолоченной оправе. Так, Маша, отставить кривляния. Рапортую сама себе и показываю язык. Не расслабляться. Пока ещё на твоей улице не перевернулся грузовик с пряниками. Угождать боссу, исполнять его прихоти – твоя задача на ближайшее время. Закрываю ладонями лицо. Влипла, так влипла. В сотый раз напоминаю себе, что нужно радоваться, удача улыбнулась, семья с долгами рассчиталась, осталось немного потерпеть. Но хочется броситься на широкую кровать, заправленную розовым покрывалом и горько разрыдаться. Разве находилась бы я здесь, будь у меня выбор? Громова интересует лишь моё тело. Он обращается со мной как с вещью, а не человеком. Я для него игрушка, которую бросят, как только она наскучит. Это так унизительно. Меня охватывает чувство беспомощности. Что ж ты сникла, Машенька, прорвёмся, подбадриваю сама себе. Я всегда была бойцом – независимой, энергичной, целеустремленной оптимисткой, с надеждой и смотрела в будущее. До того момента, как моя семья попала в жуткий переплёт, провалилась в долговую яму, из которой, казалось, не выбраться. После этого я стала фаталисткой, верить, чему быть, того не миновать. Решительно смахиваю слёзы, нет, плакать я не стану, не позволю узнать ему, насколько униженной и уязвлённой я себя чувству. В голове проносятся другие мысли. Те, о которых я не хочу думать, которые отчаянно подавляю, игнорирую. О влечении, которое я испытываю к нему. Я почувствовала какой-то трепет в тот самый момент, когда наши глаза впервые встретились. Чего скрывать, меня дико влечёт к нему. Больше всего меня страшит, что я довольно легко, безумно и бессмысленно могу в него влюбиться. Сердце на замок, эмоции отставить, между нами только секс. Убедила себя, что это испытание, которое я должна вынести ради своей семьи. Ничего личного, просто деловая сделка. Направляюсь в ванную комнату, освежаю лицо холодной водой. Достаю из пакета купальник, верчу в руках яркие, крохотные тряпочки. Сказано быть в купальнике, значит в купальнике. Быстро переодевшись, накинув сверху сарафан, решаю отправиться на экскурсию по дому. Выхожу из комнаты, иду по широкому коридору. Куда не кинь взгляд, кругом красота и чистота. Обстановка выдержана в современном стиле, на стенах висят очень дорогие картины. Останавливаюсь напротив одной, внимательно разглядываю обнажённую женщину, изображённую на полотне. Идеально округлая грудь. Чувственный изгиб бедра вздымается от утончённой талии, она эротично раскинулась на кровати, на белоснежных простынях. «В ожидании любимого», читаю надпись внизу, рядом с автографом художника. Говорю себе, что я не в музее, неспешно иду дальше. Картина напомнила мне то, что произошло между нами совсем недавно, где-то внизу живота появляется тепло. Хочется вновь ощутить на своей коже тепло его рук. Прохожу через огромную, просторную гостиную, залитую солнечным светом, открываю раздвижные двери и оказываюсь у небольшого бассейна. Солнце печёт нещадно, жарко и тяжело, не люблю такую погоду. Кажется, я буду курочкой-гриль, если решусь загорать на солнцепёке. И солнцезащитного крема у меня нет. Я не любительница ничегонеделания бассейна, больше люблю море, песок, кайфую босиком ходить вдоль берегу. Плаваю я плохо, глубины боюсь, могу побарахтаться у берега по-собачьи, только быстро устаю. Мои родители прекрасно плавают, мама даже выступала когда-то за институтскую команду. А я так и не научилась. Помню, тренер в бассейне всё время настаивала: «Опускай лицо в воду», а мне было ужасно противно это делать. В воде было много хлорки, у меня от неё краснели глаза и чесалось лицо. В общем, с бассейном не заладилось. Может, если бы часто ездила на море, то научилась плавать, как рыбка в воде. А теперь, чего уже! На море сто лет не была, я уже забыла, как оно выгляди И не знаю, буду ли ещё когда. Работаю, работаю, а на море не могу заработать. Печаль. Возвращаюсь на кухню, открываю холодильник, он забит продуктами. Достаю сок, яблоки, груши, нарезаю, кладу на тарелку, сервирую стол в гостиной и усаживаюсь, включаю телевизор. Попадаю на какой-то документальный фильм о глобальном потеплении и озоновых дырах, тема, которая меня сейчас совершенно н не интересует. Тут бы с собственной жизнью разобраться, а не пытаться вникнуть в причины разрушения озонового слоя. Напрягаюсь, когда чувствую покалывание в теле. На расстоянии улавливаю его присутствие. Быстро вскакиваю, через секунду в гостиной появляется Громов. Рукава его рубашки завёрнуты, несколько пуговиц расстёгнуты, отмечаю его уставший вид. – На улице жара невыносимая. В новостях сообщили, что сегодня самый жаркий день месяца. Всё хорошо?- спрашиваю я его, когда он останавливается, окидывает взглядом стол, переводит взгляд на меня. Мой голос звучит натянуто. - Вступать со мной в светские разговоры необязательно! – отвечает он. – Или ты хочешь поговорить о погоде? -Ничего я не хочу! – слишком резко отвечаю я. – А тебе, видимо, доставляет удовольствие унижать других. Он впивается в меня своим холодным взглядом. Знаю, я не должна говорить с ним в подобном тоне, не стоит его злить. С моей стороны показывать характер - это глупо. Я всегда осторожна в высказываниях, говорю правильные вещи, горжусь своей рассудительностью. Но Громов… один только вид выбивает меня из колеи, его присутствие делает нервной и невнимательной, напряжённой, как электрический комок. Я ожидаю увидеть злость в его глазах, но вместо этого он ухмыляется. Похоже, моя вспышка гнева лишь позабавила его. - Ну, что покувыркаемся в тёплой водичке? – идёт на меня, на ходу расстёгивает пуговицы на рубашке. – Хочу увидеть тебя в том самом купальнике. Раздевайся. - Я не хочу плавать! - отступаю, судорожно сглатываю, сердце неистово бьётся в груди. Этот обжигающий взгляд, пульс участился, кожа становится горячей. - Предпочитаю загорать! На самом деле, мне почему-то стыдно признаться, что я не умею плавать. -Власова, ты испытываешь моё терпение! – рычит он, молниеносным движением хватает меня в охапку, делает несколько шагов к бассейну и бросает воду. Всё происходит так быстро, неожиданно, я слышу со стороны свой пронзительный визг, чувствую себя кирпичом, который иду ко дну. Начинаю отчаянно барахтаться, сильно нервничаю, дергаюсь, задыхаюсь. Я дико боюсь утонуть и действительно начинаю идти на дно. Ну, всё, Власова, твои минуты сочтены, ты умрёшь молодой и красивой! Такая глупая смерть, от руки ненавистного босса. А ведь планировала дожить до глубокой старости, закончить свои дни в окружении детей, многочисленных внуков и правнуков. Чувствую, как захлёбываюсь, вижу солнце, мерцающее сквозь поверхность воды. Красиво, обречённо думаю я. Рука, твердая как сталь, неожиданно обвивает меня за талию, я открыла рот и сразу же наглоталась воды. Как только моя голова оказывается на поверхности, начинаю кашлять. Крепко ухватив меня за подмышки, поддерживая голову, Громов вытаскивает меня из воды, укладывает на шезлонг. - Какого черта, Власова, ты делаешь? – зло спрашивает он, когда моё дыхание нормализовалось. Его рука медленно гладит меня по спине. - Я?- переспрашиваю сквозь слезы. - Я? -Ты могла утонуть!- Уже спокойнее отвечает он. - Почему не предупредила, что не умеешь плавать? - Ты и не спрашивал! - Я вздохнула. -Ты ходячее недоразумение, Власова! У тебя что, языка нет? – обвиняющим тоном продолжает он. - Что девственница, промолчала. Что не умеешь плавать - пыталась скрыть. -Иди к чёрту! – во мне просыпается злость. – Сам виноват, теперь хочешь сделать меня крайней? Мог бы извиниться, а не обвинять меня. -Ты, Власова, всегда такая сварливая? – глаза его темнеют, по лицу проходит тень. Внезапно мне становится жарко внутри. По венам побежал огонь. С дрожащих губ срывается стон отчаяния. Я не могу отвести от него взгляда. Моё тело теряет связь с реальностью, оно предательски реагирует на его близость. - Не надо! – хочется произнести мне, но его губы уже прижимаются к моим губам в дразнящем поцелуе. Медленно обводит языком нижнюю губу. Накрытая его телом, я ощущаю, как он возбужден. Во мне просыпается безумное желание, которое нужно срочно утолить. Я раскрываю губы навстречу его поцелую. - Я хочу принести свои извинения! – оторвался от моих губ, начинает прокладывать дорожку из поцелуев к впадинке у горла. Когда наши губы снова встречаются, я отвечаю на поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. Кожа горит, сердце бешено колотится. Судорожно выдохнула, когда он стягивает с меня мокрый сарафан и купальник, затем, быстрым движением избавляется от своей мокрой одежды. Мои руки ласкают его плечи, спину, упругие ягодицы. Ноготки непроизвольно впиваются в кожу. Я таю в его руках, извиваюсь, а он продолжает ласкать меня, доводя до безумия. Не в силах больше терпеть, входит в меня, замерев на мгновенье, потом начинает медленно двигаться. Медленно, мучительно медленно, выходит и снова входит. Ритм ускоряется, и через несколько минут мы покрываемся капельками пота. Я не могу пошевелить даже пальцами, когда наше воссоединение заканчивается. Он отнял все мои силы. Его руки гладят моё влажное тело, губы прижимаются к волосам. Мне было так хорошо, как никогда. На руках он переносит меня в спальню, я засыпаю мгновенно, положив голову ему на грудь. Проснувшись среди ночи, мы тянемся друг к другу. Сначала жадно, стремясь утолить безумное желание, потом медленно, наслаждаясь сладостью друг друга. Рассвет мы встречаем в объятьях друг друга. Наши тела становятся двумя половинками одного целого. Мы встаём поздно, ближе к обеду, вместе принимаем душ. Еще позже мы выходим из душа и завтракаем на террасе. Еще позже одеваемся, чтобы отправиться в город. И расстаться, как два случайных попутчика, которого один подбросил до дома по доброте душевной.