– Verdammt! Как это возможно?
Последние метры Петер прошёл понимая, что это – подъём. Губы оборванца изобразили подобие улыбки.
– Слава и хвала Духу Горы!
Он медленно опустился на землю и принял позу лотоса. Через пять-пять с половиной минут качнул головой. Петер включил камеру.
Воздух, необыкновенно прозрачный и озонированный, стал, как показалось Петеру, ещё легче и питательнее. Наполняемые им лёгкие казались чревом огромного кита, преодолевающего морские просторы. Мысли Петера неслись в пространство между горами-братьями подобно парусу, набитому с помощью ветра опытным шкипером. Слегка уловимое потрескивание кинокамеры как будто усилилось, но сознание подсказало юноше, что это новый звук. Источник его был неизвестен. Внимание, сконцентрированное на лотосе, на мгновение ослабло и Петер, несмотря на предпринимаемые усилия не делать этого, моргнул.
* * *
Перед ним лежала кучка лохмотьев. Лотос исчез.
На вершине соседней горы, где разместилась вся группа, раздались крики.
Рядом со штурмбанфюрером Брюнсом в позе лотоса сидел абсолютно обнажённый кхас.
На фюзеляже Мессершмитта Bf109E были едва заметны чёрточки, наносимые унтерами наземных служб по числу сбитых самолётов русских. Петер не любил красоваться и запрещал до поры до времени царапать свою «птицу», но ему как-то в офицерской столовой намекнули, что дело здесь не обходится без министра пропаганды и что лучше бы он смирился с установкой этих отметин его боевого мастерства. Красоваться, собственно, было нечем. Да, фон Остен был действительно хорошим лётчиком – Эрнст Удет, начальник технического управления Люфтваффе не ошибся. Уровень его лётных навыков был значительно выше средних, но к увеличению числа сбитых им самолётов противника приводила скорее грамотная тактика боя и перевес в стратегии подразделений Люфтваффе, чем умение и желание вести Dog Fight – «собачью драку». Таким термином лётчики по ту сторону Ла-Манша называли индивидуально-построенную схватку двух самолётов в воздушном бою. Тактика эскадрилий Люфтваффе была другой. При значительном численном перевесе с превосходящей высоты по команде, передаваемой по рации руководителем звена, бросить остроносые машины в групповое пике и атаковать противника на высокой скорости, при которой горизонтальное маневрирование Мессершмитта Bf109F уже утрачивало свою эффективность и было несопоставимо с возможностями «шнырять по сторонам», которыми обладали И-16, находящиеся на вооружении русских. После атаки следовал резкий подъём с разворотом в сторону солнца для ослепления преследователей и перегруппировка для новой атаки. На больших высотах требовался кислород, а у русских в начале войны его не хватало. Там «птичка» Петера была в безопасности. Первостепенное значение в подавлении воздушных сил противника имел тот факт, что подразделениями Люфтваффе был накоплен богатый опыт боёв против Польши, Бельгии, Франции и Англии, при ведении которых немецкие авиационные части были слётаны, а тактика была выверена и строго выполнялась с немецкой точностью. До результата Макса-Хельмута Остермана