***
Я пробудился от того, что нечто
ужасно щекотало мою щеку. Шевельнул пальцем руки – получилось. Всей
рукой – получилось. Тело онемело немного, но повиновалось мне не
хуже, чем прежде.
В уши настойчиво врывался детский
плач.
Открыл глаза – видавший виды
деревянный потолок.
Щеку что-то продолжало щекотать.
Привстал и провел ладонью по лицу – на пол свалился огромный черный
таракан. Мерзость.
Я лежал на полу дома Виам. Оглянулся:
Виам сидела рядом с Укабом на его кровати и, не переставая,
покачивалась взад-вперед. Стеклянные глаза женщины были уперты в
одну точку на стене. Кажется, она не заметила моего
пробуждения.
Нур надрывалась на детской кровати,
которую они делили с Вали.
Вали…
Мое сердце ожгло холодом. Вали
мертва. Мист ее убила.
Я с трудом сдержал в горле крик. Все
мои внутренности сковали два единственных чувства – ненависть и
нестерпимая, невыносимая, предельной степени боль.
Я поднялся на ноги. Мне было страшно
даже просто глядеть на Виам, но я заставил себя подойти к ней.
Осторожно, неуверенно коснулся ее плеча. Женщина вздрогнула и
подняла на меня мутные, словно бы невидящие глаза.
- Виам… ты нужна Нур.
- Его нужно похоронить. – Она указала
на старика.
Говорила Виам хрипло.
Я ощупал пульс Укаба и уже в который
раз похолодел от ужаса: старик был мертв!
- Почему он…? – не смог я
договорить.
- Укаб почему-то подумал, что с Вали
что-то не так. И схватился за сердце… - Виам с трудом поднялась и
подошла к детской кровати.
Когда женщина дернула на себя одеяло,
я едва не закричал: под ним оказалось тело Вали. Мертвая девочка
лежала, словно всего лишь погрузившись в сон.
- А она ведь всего лишь уснула…
устала девочка моя… - шепнула нежно Виам и погладила дочь по
голове.
Нур все это время не переставала
плакать.
Я медленно подошел к Виам и приобнял
ее за плечи.
- Родная моя… ты очень нужна сейчас
Нур. Давай же, возьми ее на руки, накорми… а Вали… ее больше нет с
нами, Виам. Мне очень жаль. Прости меня! – Слова застревали у меня
в горле, царапали его, не желали идти.
Каждое слово казалось недостаточно
правильным, недостаточно уместным, недостаточно милосердным в этой
чудовищной трагедии. Не было у меня слов, которые могли бы утешить
Виам. Вообще не было в этом мире ничего, что могло бы ее
утешить.
- Что ты такое говоришь? – Виам
испуганно поглядела на меня.