Поняв, что очередная его попытка провалилась, мужчина выдохнул и, расслабившись, стал наслаждаться обоюдными оральными ласками.
Этот формат общения ему нравился больше, чем препирательства на пустом месте.
"Ладно, утром вернёмся к разговору, тогда и узнаю имя Курвеллочки", - самонадеянно подумал Макс.
Сейчас о своей глупой самонадеянности он сильно жалел.
В унисон ситуации из ячеек его мозгового процессора выплыли строчки современной поэтесса Марии Шадриной:"Не повернуть нам время вспять, своих ошибок не исправить. Обратно жизнь не пролистать и коррективы не добавить".
Подумав ещё немного и решив не сдаваться, Макс сделал ещё одну попытку объясниться с администратором.
Для достижения цели он рассказал девушке целую романтическую историю о любви с первого взгляда и стреле Амура, от которой саднит его сердце.
Сотрудница, слушая, нежно улыбалась и понимающе кивала. И все же в ответ сказала:"Нет, имени назвать не могу. Такова политика администрации курорта, которая уважает своих посетителей и бережет свою репутацию".
После тяжкого вздоха Максима, уже сделавшего шаг в направлении выхода, девушка тихо и быстро выпалила:
- Та, которую Вы ищите, еще днём выехала из отеля. Трансфер её доставил в Салланш. Знаю только, что она планировала добраться до Парижа. К сожалению, это все, чем я могу помочь такому очаровательному мужчине.
- Может все же имя вспомните? - с надеждой в голосе уточнил Макс, положив на стойку ладонь с небольшим вознаграждением за информацию.
Получив в ответ отрицательный жест головой, мужчина покинул холл главного здания отеля.
Выйдя на улицу, Макс понял, что его хорошее настроение кануло в лету. По возвращении в номер он позвонил дяде и осчастливил его сообщением о скором возвращении в Москву.
Всю ночь, которую он провел в непродуктивном и рваном сне, Макс в своем мозге, как кадры киноленты, проматывал жаркий спарринг с Курвеллочкой.
Сам для себя Максим их страстный секс называл любовью.
Внутреннее ощущение ему подсказывало, что именно такой и бывает близость по любви.
И ещё оно же занозливо стучало мыслью, что это не конец, и не все ещё потеряно, и шанс есть, потому как пути Господни неисповедимы.
Как реалист Макс особых иллюзий по поводу своих надежд не питал, но все же один процент из ста на "невозможное возможно" все же оставлял.