Весь свой рваный и кадрированный ночной сюр она занималась сексом. Вернее сказать трахалась.
Сама Ирина в силу своего выработанного годами цинизма то, что с ней происходило во сне, правильнее бы назвала - жёстким поревом. Потому как она до потери пульса, до одури и срыва голоса отдавалась не реальному человеку, а страшному мифическому кентавру.
В фантасмагоричном действе Ириха себе и этому мистическому персонажу позволяла вытворять такое, чего никогда в ее реальной жизни и не было.
И главное, ей это нравилось.
Нет, ее от ощущений плющило и размазывало.
Что самое странное, Иркино тело физически чувствовало все как наяву. Живо и бодро отзывалось на каждое кентаврино прикосновение, поцелуй, касание языка, проникновения, меняющиеся ритмы толчков.
Ирке сносило "крышу" от его горячности и темперамента, нежности и жесткости, мягкости и силы.
Она с удовольствием принимала в себя его изрядно крупный член. И он ей, говоря модным словом, "зашел".
"Ну да, чего во сне только не случается," - подумала Ириха, выныривая из своего ночного ирреального эротИка.
Просыпаться ей совсем не хотелось, но сигнал нетерпеливого гномика мочевого пузыря активно будил её мозг.
С мыслью, что надо сходить в туалет, Ирина, не открывая, проморгала глаза. Вставать решила не торопиться. Вдруг этот чертов ссыкливый засранец потопчется и уйдет.
Увы, увы, позывы мочевого пузыря не ослабли, а наоборот усилились. От этого низ живота отяжелел и внутри защекотало.
Ириха тяжко вздохнула.
Вместе с поступившим внутрь кислородом расправились не только ее лёгкие, но и все тело.
И тут…женщина почувствовала себя человеком, сбитым поездом.
Ещё время Ириха лежала, пытаясь понять, она скорее жива или все же нет. Пошевелив пальчиками ног, поняла - жива. Вернее душа - жива, а вот тело все же раздавлено товарняком.
"Ибучий крот, а это кто?" - подумала женщина, упершись локтем в чье-то ужасно горячее тело.
Второй рукой она ощупала себя, пытаясь убедиться в реальности происходящего.
"Ипать колотить! Я - голая! Озвезденеть, нет, этого не может быть, - в мозге со скоростью пули пролетали мысли. - Я не могла дать незнакомому мне мужику..."
Потрогав свою промежность и ощутив в ней липкость и значительную болезненность, Ирина поняла, что все же дала…
Еще у неё побаливали губы, особенно уголки, будто она ржала ананас, и ей разъело нежную кожу.