— Шпионишь за персоналом? — шутливо прищурился я.
— Они сами не особо следят за языками, — ухмыльнулась Юна и
нахмурилась. — Говорят императора Орлеонтана убили. Вся столица и
империя только об этом судачит. Это ведь…
Я вздохнул и этот ответ был красноречивей любых слов. Глаза
Юноны расширились, она покрепче сжала мою руку.
— Я не сильна в политике, но чем это теперь нам грозит?
— Сложно сказать, — пожал я плечами. — Пока что тамошнему
правительству не до нас. После смерти Карла империю поглотила
анархия. Как мне докладывали, кланы и рода, что ранее являлись
столпами власти, теперь за эту власть и борются. Их войска отходят
от наших границ, возвращаясь домой. Чем всё это закончится -
неизвестно. Возможно империя содрагнётся и если убьют наследника
престола, который сбежал, то Орлеоантан может перестать быть
империей. Аристократы поделят власть и создадут аппарат, разделив
её.
— Значит, нас могла ждать война, — вздохнула Юнона и увидела мой
кивок. — Но стоило ли идти на такие радикальные меры? Разве нельзя
было сделать как-то иначе? Договорится или ещё что-нибудь…
— Нет, — отрезал я. — Даже если и можно было бы, я не собирался
этого делать. Они посмели напасть на мои близких и мой дом. Убили
гвардейцев рода, ранили тебя и членов семьи. Ты… — сдержал я
рвущуюся наружу ярость. — Ты могла умереть. Если бы препарат не
подействовал, а его аналог я не смог бы достать. Или же антидот не
сработал бы… Я мог потерять Куперов, считая их семьей, но лишь
формально. Тебя я не мог потерять, — она улыбнулась. — И если бы
это произошло…
— Ты бы уничтожил всю империю Орлеонтан, — пошутила она, но
видя, что я не смеюсь, удивлённо подняла брови. — Ох… Райан…
— Что, опять назовёшь меня ребёнком? — хмыкнул я криво. —
Скажешь, что твоя жизнь не стоит целой империи? Ошибаешься, Юна. Ты
хорошо меня знаешь, но тебе открыты не все мои секреты и… Ты не
знаешь, какой я… Другой Я.
— Это как-то связано с твоим обликом? — тихо спросила она.
Не отвечая на её вопрос, я поднял указательный палец к губам и
встал со стула. Пять минут мне понадобилось, чтобы собрать все
прослушки и жучки в палате. Надо было видеть лицо Юноны, которая
внимательно наблюдала за мной в немом удивлении. А иначе как её
объянить, что одно из устройств было даже кране раковины.
Я понимал, что сейчас не время и не место, но после всего
сказанного. После того, что она осознала, насколько её жизнь ценна
для меня, я решил рассказать правду. Возможно это было ошибкой, но
и что с того? Мне и так больше пятиста лет, умнее я уже не
стану.