— Сбрасывай.
Грифон облегченно разжимает когти и к земле летит бочка с оружием.
Звук удара. Хруст костей, гоблина-неудачника смешивается со звоном
разлетевшихся из лопнувшей бочки мечей. Но эта потеря — ничто. За
мечи тут же разгорается настоящая бойня.
Поляна тут же пропитывается кровью, неудивительно. Ведь в бочку я
положил не массовую штамповку, а приличные мечи из замковых
запасов. Число трупов растет как на дрожжах. Ух, надо же!
Если так почаще делать, то может и никаких бомб не надо!
— Знамения говорят, что в поле рядом с городом будет оружие.
Столько, сколько и представить невозможно! Но и битва будет
нелегка. Лишь если выступят все, все до единого — успех неизбежен.
Так говорят Боги.
— Эта мая арда, чилавек. Не указывай чо делать. — Рычит
Вождь.
Артчится, скотина зеленая.
— Знамения могут отвернуться от того, кто боится своей судьбы стать
Величайшим. — Понизив голос, возвещаю я и даю знак Рону
улетать.
Грифон набирает высоту. Вскоре поле скрывается из вида, и Рон
осмеливается спросить.
— Ну как думаете, господин, они клюнут?
— Узнаем через завтра. Если нет — то ничего страшного. Просто тогда
их уничтожение займет гораздо больше времени.
Вождь провожает взглядом крылатую тварь. Когда-нибудь он
обязательно сожрет и её.
— Наша орда станет сильней с оружием! — Пищит хобгоблин-Вожак,
удивленный тем, что Вождь не отдал приказ выступать.
— Наша? Это мая арда! — Рычит Вождь и хватает зазнавшегося
вожака.
Тот пытается сопротивляться, но рослый по меркам гоблинов,
хобгоблин кажется ребенком в лапах Вождя. Клыки окрашиваются
кровью. Внутренности падают на землю.
Жаль, но не такой вкусный, как дети.
Закончив выгрызать самое вкусное — Вождь оглядывает собравшихся.
Битва за оружие кончилась, теперь те, кто его держали —
по-настоящему его заслуживали, оплатив кровью и смертью слабаков.
Во взглядах гоблинов царило предвкушение и алчность. Они хотели
больше. Еще больше.
Вождь молчал. Он был достаточно умен, чтобы понимать — человек
просто использует их против своих врагов. Но... какая разница? Он
сожрет их всех. И тех и других. Он сожрет все, а иначе...
Он взглянул в голодные глаза своей орды.
Иначе сожрут его самого.
— Саберайте всех! Всех важаков!
****
Он чуял их панику на расстоянии километров. Тоненькие шатры
тряслись от ужаса. Неудивительно, ведь его орда была столь велика,
что вытаптывала поля, просто пройдя по ним один раз.