Чувствую, как по коже течёт кровь, в голове стучит и пульсирует, но я всё равно пытаюсь не морщиться и снова втиснуться в драку, пробуя оттащить Егора от глупого новенького, который так не вовремя решил со мной познакомиться.
– Лина, стой! – рычит Римчук, успевая перехватить медвежьим захватом талию.
Он тащит меня назад, за пределы быстро образовавшегося круга стервятников, подоспевших на бесплатное представление.
Парень выплёскивает ругательства, отталкивая второй рукой каждого попавшегося на пути, продолжая вести нас спинами назад до тех пор, пока мы не оказываемся так далеко, что даже если я снова захочу вернуться обратно, потребуется потратить время, чтобы добраться. Не говоря уже о том, чтобы протиснуться через толпу.
У меня нет выхода, кроме как перестать брыкаться и вырываться, позволяя Риму спокойненько поставить меня обратно на землю.
– Ты с ума сошла?! Он же мог тебе пол лица…
Да-да. Женя как раз поворачивает меня за плечи к себе лицом и видит, насколько правдивы его слова.
Он снова выплёвывает ругательства.
– Какого хрена, Лин?! – требует парень, возвышаясь надо мной.
Злость точно накидывает к его и так мощному телу ещё с пару десятков сантиметров, из-за чего начинаю ощущать себя ничтожно мизерной в сравнении с ним.
Я дрожу, руки не слушаются: провожу ими по бёдрам, по талии, пытаясь деть их хоть куда-нибудь. Из-за гула драки и какофонии поддерживающих голосов сознание путается, сложить дважды два не получается, не говоря уже о том, чтобы изречь что-то умное.
Запускаю пальцы в волосы и с силой тяну их вниз.
– Какого хрена – что? – пытаюсь не позволить ворваться эмоциям в голос, держа его тихим и спокойным. – В принципе существую или имела глупость находиться в одном помещении с тем, кого Егор снова может избить?
Рим устало переводит дыхание, прикрывая на мгновение глаза. Он тоже испытывает сочувствие к этому бедолаге, чьё тело сейчас превращается в фарш, но статус большого и грозного парня никогда не позволит признать этого вслух.
– Он взбесится ещё сильнее, когда увидит... – Рим вздыхает, проводя рукой по лицу, и хочет добавить что-то ещё, когда внезапно на моё плечо падает ремешок потерянной в драке сумки.
Голубые бездонные глаза, в которых могло бы уместиться небо, взирают диким, необузданным взглядом. Кай дышит прерывисто, каждый вздох тяжело вздымает его грудь, облачённую в некогда идеально белую футболку, которую сейчас осыпает множество брызгов крови. Меня мутит, основание желудка точно кто-то сжимает до боли, грозя разорвать пищевод, но плотно стиснутые губы не дают отвращению отразиться ни на одной черте лица. Не сейчас, если меня вырвет Каю или Риму на обувь, боюсь пострадает кто-то ещё, случайно попав под горячую руку.