– Кристи, ты в порядке? – озабоченно спросил он.
Я неловко кивнула, и тут меня наконец прорвало. Вцепившись в
вампира обеими руками, я уткнулась носом в его плечо и разрыдалась.
Когда я начала успокаиваться, а мои рыдания перешли в отдельные
всхлипы, то почувствовала: что-то не так. Ник неловко обнимал меня
за плечи свободной рукой, весь напряжённый, прямой, как аршин
проглотил. Я замолкла и робко заглянула ему в лицо. Он стоял,
уставившись в пространство с видом донельзя растерянным и
несчастным. Я поспешно отпустила его и шагнула назад, запахивая
рубашку с оборванными пуговицами:
– Ой! Извини…
Ник хмуро кивнул и сказал:
– Подожди здесь, я скоро вернусь.
Это я уже слышала, поэтому снова схватила его за руку:
– Нет, не хочу, я пойду с тобой!
Он с сомнением посмотрел на меня и неопределённо пожал плечами.
Я спешно завязала полы рубашки в узел и, услышав звук, обернулась.
Мужчина, которого я не замечала раньше, лежал под березой метрах в
пяти от нас и сейчас со стоном начал вставать, цепляясь за ствол.
Ник терпеливо и равнодушно наблюдал за ним. Когда тот выпрямился,
вампир кратко приказал:
– Пойдём, – развернулся и, легко подхватив меня на руки,
неторопливо направился в лес.
Под раскидистыми кронами было совсем темно. Мужчина ковылял за
нами. Мне стало жутко.
– Ник, ты и мне можешь отдать любой приказ, и я буду выполнять?
Он помолчал, затем неохотно ответил:
– Я не буду этого делать.
– Почему?
– Мне не интересны куклы, – буркнул он.
Объяснение устроило. Всё-таки Ник очень приятный парень, хоть и
вампир. Я успокоенно расслабилась, но в этот момент он остановился
и довольно небрежно поставил меня на ноги.
Надо же, совсем недалеко от дороги. Голова по–прежнему слегка
кружилась, поэтому я вцепилась в ближайшее деревце и огляделась. Мы
стояли на краю широкой поляны, и здесь было светлее. На земле лежал
большой свёрток. Мой плед. Ник наклонился и откинул край.
Сначала я увидела неестественно вывернутую ногу, потом заметила,
что и голова лежит как-то неправильно. Недлинные светлые волосы
откинуты назад. Я потрясённо смотрела на изуродованное лицо в
многочисленных ссадинах. Нос и щека вдавлены, челюсть сдвинута в
сторону, рот немного приоткрыт. Крови не было, и от этого всё
казалось ещё страшнее. Я отшатнулась, пытаясь справиться с кислым
комком в горле, сползла по стволу на четвереньки и стала прощаться
с ужином. Одна из моих подруг, Наташа, работает в больнице, я
иногда забегаю к ней в травматологическое и считала, что всякого
насмотрелась, но тело на пледе выглядело так жутко! Живым это быть
не могло.