– Вот этого не понимаю, – заметил я, – как
можно жить с практически незнакомым человеком.
– Так это сейчас чуть что – и развод, –
сказала Таня, – а раньше развестись было почти невозможно. Люди,
вступившие в брак, были готовы к тому, что семью надо строить,
стремиться находить общий язык, идти на какие-то компромиссы.
Традиционно, конечно, подлаживались женщины. И, хотя были и
несовместимые пары, многим это прекрасно удавалось.
Я набрался наглости и спросил:
– А вам это удалось? Расскажите о вашем
муже.
Таня посмотрела на меня глазами затравленной
лани. Она долго молчала, а потом неохотно сказала:
– Я вышла замуж очень рано, сразу после
совершеннолетия. Данил не любил меня, а я была влюблена, и хотела
быть рядом с ним. Только потом отдала себе отчёт в том, что
человек, которого любила, – плод моей фантазии, никогда не
существовавший в реальности.
– Вы не думали о разводе? – осторожно
поинтересовался я.
– Думаю, – горько ответила Таня, – только не
могу набраться духу начать разговор. Данил – собственник. Не
представляю, как он может среагировать.
– Можно вообще с ним не говорить. Уезжайте и
подавайте заявление. Если некуда ехать, можете занять мою квартиру.
Она сейчас сдаётся, но срок не оговорён. Могу освободить её для
вас.
– Спасибо, нет. Не могу так поступить.
– Почему?
– Не хочу говорить об этом, да вы и не сможете
поверить и понять. Я должна сама решить эту проблему, любое
вмешательство сделает всё только более сложным.
«Именно я смогу и поверить, и понять, как
никто другой» – подумал я, но сказать вслух не решился. Сейчас мне
казалось очевидным, что муж Тани – вампир, и она хочет уйти от
него, но боится. Ясно, почему она отказывается от помощи: жизни
помощников угрожает нешуточная опасность. Хотя всё может иметь и
другое объяснение, намного банальнее моего. Сначала надо увидеть
мужа. Если это на самом деле наш мокрец, скажу Тане, что являюсь
охотником, и предложу помощь ещё раз. Возможно, она даже подскажет,
как подобраться к клыкастому супругу.
Мы прогулялись вдоль реки. Таня выглядела
озабоченной и грустной, беседа не клеилась, мы шли, изредка
обмениваясь фразами. Похоже, разговор основательно испортил ей
настроение, но, казалось, и сблизил нас. Длинные паузы уже не были
неловкими, и я чувствовал себя намного свободнее.