«Мне нужно открыть эту сарханову дверь!» — странное
выражение само вплелось в мои мысли.
«Сосредоточься. Направь всю свою энергию в ладони!» —
шептал на ухо кто-то невидимый.
Я выставила руки перед собой и сосредоточенно посмотрела
на старую, но крепкую дверь. По позвоночнику прокатился лёгкий
прохладный ветерок, обволакивая тело. Вдруг неведомая сила
всколыхнулась во мне и устремилась на кончики пальцев. В одно
мгновение воздух стал плотным и вязким.
«Откройся!» — мысленно скомандовала я. Воздушный поток
сорвался с рук и ударил в дверь. Дерево разбилось в щепки, словно
взорвалась бомба.
Ветер ударил в лицо, и я чуть не задохнулась от избытка
воздуха, который врывался в лёгкие, наполняя их, а потом растекался
по венам быстрой рекой.
«Серафима! Как только я досчитаю от пяти до одного, вы
проснётесь!» — глухой тревожный голос проник в
сознание.
«Пять, четыре, три, два, один!»
Толчок, и я снова оказалась на диване в кабинете у
врача. Сердце бешено билось в груди, на лбу выступила испарина. От
испуга я подскочила на ноги, удивлённо оглядываясь. Холодный ветер
гулял по комнате, врываясь через разбитое окно. Прозрачные осколки
засыпали подоконник и пол, белый тюль взлетел до потолка,
колыхаясь. Бумажные листы кружились, следуя за ветром, который их
снёс со стола. Стоило мне подняться, как поток ветра тут же стих, и
листы плавно опустились на пол, как будто и не было
ничего.
— Что случилось? — обратилась я к врачу, который сидел,
словно окаменев, на стуле и круглыми глазами смотрел на
меня.
— Не знаю, — подавленно ответил он. — Я ввёл вас в
транс. Пытался узнать, что произошло пятого сентября, но вы упорно
молчали, как будто не слышали меня. А потом ветер за окном начал
завывать, да ещё с такой силой рвался сюда, что стекло не выдержало
и лопнуло от его давления.
— Что?! Как это?— пыталась я осмыслить услышанное. — Вы
записывали сеанс на диктофон?
— Конечно, можете прослушать его, — Роберт Альбертович
встал и протянул телефон, взглянув на экран. — Ох, я даже не
остановил запись.
Я включила аудиотрек: отсчёт до десяти, мерный голос
врача расспрашивал меня, что я делала утром пятого сентября, тишина
в ответ, потом крепкие мужские ругательства, звон разбитого стекла,
а далее обратный отсчёт и наш диалог.
— Почему я не отвечала? — я положила телефон на
стол.