На лице «уклюжего» не двинулся ни единый мускул, лишь уголки губ дернулись в еле заметной усмешке.
— Мне не нужны твои пустые слова, человечка.
— Полных не имеем, — развела я руками. — Берите, что дают.
— Отработаешь.
От этого, в высшей степени неожиданного, заявления я даже воздухом поперхнулась. Они что, в этом мире, с ума посходили?
Эльф, пользуясь моим ошарашенным молчанием, невозмутимо продолжил:
— Придешь после обеда в мои покои. Пыль протрешь. У слуг как раз сегодня выходной. Одного раза достаточно. На большее ты вряд ли сгодишься.
А в уголках губ притаилась чуть заметная улыбка… выразительная такая — как намек, что под «одним разом» не только пыль подразумевается.
Так значит, да?
Нет, я не стала грубить. Вежливость — наше все. Я вообще, когда злюсь, становлюсь предельно учтивой. А тут еще и тема деликатная.
— Стесняюсь спросить, — произнесла мягко, почти ласково. — Вы инвалид с детства или в результате несчастного случая? Производственная травма? Совсем себя обслуживать не способны? Понимаю, это очень личное, но хотелось бы заранее знать, раз уж мы об этом заговорили. Потому что я, конечно, занимаюсь благотворительностью… иногда… в основном, по пятницам, но с некоторыми… гм… интимными проблемами помочь не смогу. Даже не просите. Сочувствую, но не смогу. Мы не настолько близко знакомы. Так что придется вам терпеть, пока слуги не вернутся.
И вот тут я впервые увидела, как свирепеют эльфы — раньше всерьез считала, что у них все эмоции, кроме высокомерия, давно атрофировались. За ненадобностью. Как рудимент. Мы даже с друзьями поспорили.
Но этот эльф определенно был неправильным.
Плотно сжатые губы побелели, ноздри гневно расширились, на точеных скулах проступили желваки, а кончики ушей окрасились розовым. Мило так.
— Да как ты смеешь, человечка? — У-у-у, а голос какой ледяной, того и гляди, заморозит. — Я высокородный эйр.
— Значит, с детства, — со вздохом подытожила я. — Примите мои самые искренние соболезнования. Тяжелый, наверное, диагноз… Это хоть лечится?
Глаза мужчины опасно сверкнули. Васильковое пламя взметнулось, разгораясь, и вдруг потухло, исчезло, словно его и не было.
— А ты забавная, человечка… Необычная. Это, пожалуй, любопытнее, чем я думал, — протянул высокородный заинтересованно, почти одобрительно. И улыбнулся.