Тут Тайлири, опустив глаза, выдала такое, что у меня глаза
полезли на лоб:
- Государь Рендор не считает нужным быть вежливым с женщинами,
которых он бросил.
Чегооо? В какой такой змеиный клубок я угодила?!
- Когда-то я была влюблена в него, - молвила Тайлири. – В юного,
прекрасного, сильного и бесстрашного драконьего принца. Мы
встречались какое-то время… А потом он начал… уделять внимание
другим женщинам. Я мучилась от ревности… и не могла это скрыть. И
он прогнал меня. Не захотел терпеть ограничения своей свободы.
Я поспешно водрузила на место чуть не рухнувшую к полу челюсть.
Тайлири и Рендор?! Надменный голозадый мачо, орущий на женщину
сверху вниз… и сдержанная, элегантная жрица… Что-то неприятно
коробило меня в этой картинке.
Тайлири не производит впечатления восторженной девицы, способной
потерять голову от такого явного мудака, как голый король. У него
же мудаческая суть на лице написана. И на других частях тела.
Взглянешь на него хоть раз – и не усомнишься, что он обращается
с женщинами именно так, как описала жрица. Обольстит
тестостероновой харизмой альфа-самца, попользуется – и вышвырнет из
своей жизни.
А незадачливой жертве останется лишь собирать по осколкам
разбитое сердце. Вот только Тайлири не слишком похожа на такую
жертву. Или была юной и наивной, не уберегла сердце от драконьего
принца-ловеласа?
Она продолжала:
- А потом я открыла Осенний Бал вместе с Глорисом, в тот же год.
Рендор не простил, что я недолго горевала о нем и стала встречаться
с другим мужчиной. С тех пор он зовет меня шлюхой и интриганкой,
мешает мое имя с грязью при каждой удобной возможности. Сейчас он
заявляет всем вокруг, что это я привела тебя, простую человечку, из
другого мира, чтобы ты притворялась Иллари. Он не хочет твоего
возвращения, божественная.
Я не знала, что и думать. Во мне боролись два противоположных
чувства. Женская солидарность к жертве бабника и мудака, который
хотел попользоваться девушкой, а потом, видите ли, она недолго
горевала, быстро устроила свою жизнь. И недоверие ко всем
словам жрицы.
Слишком уклончивы ее ответы, слишком мутной выглядит вся история
с моей божественностью. Оттого я больше верила грубияну Рендору и
его обвинениям в интригах и махинациях.
Было и третье чувство. Где-то в глубине оно неприятно зудело и
свербело. Как будто мне не хотелось видеть их парой. Рендор,
несмотря на грубость и заносчивость, был очень и очень
привлекателен. И дело не только в рельефных мускулах, безупречном
атлетичном сложении. И даже не во внушительных размерах, кхм,
достоинства.