Позже этот кусок был вставлен в
рукоять легендарной шпаги, которая воткнута сейчас в камень и
хранится в часовне.
Есть ещё несколько известных
предметов с элементами древесины. А так же информация о том, что
пара больших веток пропали без следа.
Не сказать, что древесина давала
какую-то особую магию – в известных предметах она служила скорее
символом. Но не учитывать наличие частицы святыни артефакторы и
летописцы не могли.
Моя фантазия с лёгкостью нарисовала
цветущее Древо, а под ним Маргариту Сонтор. Но спустя миг видение
развеялось, я вернулся в обычный мир.
Задрал голову, чтобы увидеть – на
вершине лестницы уже поджидают. Настоятельница. Вообще я старался
избегать этих встреч, но сегодня пройти мимо не мог.
Преодолев последнюю ступень, я
вежливо поклонился одетой в скромную робу немолодой женщине. А
вместо приветствия услышал:
– Георг, что с рукой?
Поморщившись, я попытался
отмахнуться, но настоятельница Флория не отстала.
– Рана? С каким-то особым ядом?
– Никакого яда, просто небольшие
царапины.
– А зачем тогда бинты?
Я поморщился, а царапины, словно
расслышав, что речь о них, неприятно заныли. Я невольно схватился
за истерзанное предплечье, сжал перевязанную ладонь.
– При твой регенерации… – произнесла
Флория и замолчала не договорив.
Ну да, при моей регенерации такого
быть не должно, но мы имеем то, что имеем.
– Ничего особенного, пройдёт, –
буркнул я.
Флория поджала губы.
Она была бесцеремонной столько,
сколько я её помнил. А по отношению ко мне всегда вела себя как
любимая до колик тётушка или наречённая мать.
Вот и теперь…
– Пойдём, Георг, – повелительным
тоном сказала Флория.
Со вздохом я подчинился. Нам всё
равно нужно поговорить, в любом случае придётся идти.
Мы очутились в строгой, хорошо
освещённой келье. Пока две младшие служительницы разматывали бинты
и ужасались уже вполне поджившим ранами, настоятельница задумчиво
хмыкала.
Она насытила своё любопытство и
теперь перешла к другой теме:
– Помнишь наш последний разговор?
Я кивнул.
Мы говорили о магии. О том, что она
медленно утекает из нашего мира. Флория считала, что это связано с
умиранием Древа, но точного ответа никто не знал.
– Мне поступают тревожные сведения, –
сказала настоятельница, – семена дара возвращаются в семьи всё
реже. Причём жалуются не селяне, не мельники с их скромными
зачатками, а те, чья сила может поворачивать реки вспять.