И тут такой подарок в виде хорунжего
Осипова. Володя заскрипел зубами, отчего челюсть прострелило болью.
Он был рад этой боли, она отгоняла страх. Сейчас эти наедятся и
займутся им. Бандитам же невдомек, что он ничего толком не знает. А
информация им нужна. Чувствуют лиходеи, что кольцо вокруг них
сжимается. Не уйти им. Тракты и дороги перекрыты. Только через
тайгу. А там ведь и сгинуть можно.
Правда, эти может и выберутся. У них
проводник из местных есть. Странно, обычно самоедины с каторжанами
не якшаются. А этот хоть и не свой среди них, но явно не по
принуждению. Вон сидит спокойно, байки травит. От костра потянуло
запахом еды, отчего к горлу опять подступила тошнота. Судя по
разговорам, бандиты где-то разграбили остяцкое селение. Теперь
душегубы, весело хохоча и смакуя подробности, хвастались своими
кровавыми подвигами, кто кого и как резал и насиловал. Спокойно так
бахвалились, обыденно.
– Эй, Пытышка, – раздался грубый
голос одного из варнаков, – А золотишко-та в этих местах
водится?
– Зачем тебе золотишко, Лютый? –
отозвался юный звонкий голос, – На прииске мало взяли что ли? –
хохотнул молодой.
– Усохни, Сявка, – отрезал Лютый, –
Ботало конское, – и добавил, – Рыжья много не бывает. Так что,
Пытышка?
– Есть золото, как не быть? –
подтвердил самоед, – Только не всем оно дается. Стерегут его.
– Это как? – заинтересованно хохотнул
кто-то.
– А так, – проводник помолчал и снова
заговорил, слегка растягивая слова, – Старики рассказывали. В
Моховской курье есть богатырский остров, – Володя поневоле
прислушался, Моховская – речка совсем от этих мест недалеко.
Неужели там есть золото? Хотя, какая ему теперь разница. А остяк
тем временем продолжил, – В праздник пошел народ в Кетское, а один
парень опоздал и пошел позже всех. Подходит он к богатырскому
острову, видит - дверь в земле. Сколько раз он раньше мимо этого
места ходил, и другие ходили - никакой двери не было. Открыл парень
дверь и вошел в сени, видит - золотое седло на стене висит в
сенках, а затем вторая дверь. Парень и туда вошел. Там сидит за
столом женщина, за огромной большой книгой. Стены вверх все уже
идут. Один простенок закрыт золотом. А в углу стоит большой золотой
гроб. Женщина закрыла книгу и спрашивает: "Кто разрешил тебе в мою
хату?" Он объяснил, что увидел дверь и зашел. "Это ничего, -
говорит она, - на, тебе - забирай золото. Ты возьми, сколько
унесешь, в карман насыпай". Насыпал он золота всюду, и в карманы, и
за голяшки. Тогда она говорит: "Когда будешь выходить, только
золотое седло не трогай. Оно не тобой повешено, не тобой и
возьмется. Это седло того, кто в золотом гробу лежит. Пока он не
встал, никто его седло шевелить не должен. Иди и больше не ходи".
Простились они. Человек в сени вышел. Жалко ему стало золотое седло
оставлять, захватил он седло с собой. Только снял он седло, как
сразу дверь на улицу потерялась. Он туда-сюда, нет двери. Он седло
на место повесил, а двери все нет. Бился он, бился - ничего не
выходит. Приходится обратно заходить. Женщина спрашивает: "Зачем
седло брал? Теперь высыпай все золото, если хоть чуть-чуть его у
тебя останется - не выйдешь". Высыпал он золото, тогда вышел.
Обернулся, а двери нет, исчезла. Он за народом бросился, рассказал
все. Пошел весь народ на тот остров - нет двери, никакого знака
нет. А бывало и пропадали люди
так