- Никогда не думала, что так умру – звучит в темноте голос. Я –
молчу. Слушаю ее дыхание и скрежет металла где-то снаружи.
- … все равно уже … - снова звучит ее голос и раздается всхлип:
- все равно… а я еще думала, что теперь проживу достаточно долго,
чтобы увидеть свадьбу своей старшей сестры… у нее жених появился. А
может даже достаточно, чтобы понянчиться с ее дочкой. Почему-то я
так уверена, что у нее будет дочка… я так хотела дожить до этого.
Увидеть, как папу переведут обратно в Токио и извинятся перед ним,
а Зрячий – умрет как собака, так ему и надо! И … - снова всхлип.
Тишина. Что-то мягкое прикасается к моей руке. Ее рука. Она берет
мою руку в свою, и я отвечаю ей пожатием – все еще молча.
- Мне, наверное, тоже следует извиниться – говорит она: - за
все. Надо умирать с чистой душой ты говорил…
- Не обязательно – говорю я: - но будет легче. Наверное…
- Я прошу прощения за то, что манипулировала тобой и другими… не
спросив вас и не подумав о вашей безопасности – говорит она: - за
то, что добавляла жара в огонь, но мне казалось, что ты – не
сгоришь! Ты же как птица Феникс, Кента-кун, ты всегда восстаешь из
пепла, умеешь любую ситуацию в свою пользу повернуть, я поверила в
тебя! Поверила, что ты – можешь все! Это… как Бьянка – она же тоже
увидела в тебе это. Не то, что ты похож на ее придуманный образ
злодея из комикса, а то, что ты – можешь! И я – поверила! И …
решила использовать. Да. Извини меня за это. Прости. Я … как будто
человек, который нашел на дороге жемчужину и решил обменять ее
просто на сытный ужин. Словно человек, который забивает микроскопом
гвозди. Ты – намного более ценен, чем обычный убийца-громила… ой…
видишь, я до сих пор говорю о тебе как об инструменте – полезном,
ценном, но не более… Ксо! Прости, прости, прости! – она сжимает мою
ладонь крепче: - Извини. Жаль, что я не могу извиниться перед
девчонками… перед Бьянкой, она видела меня насквозь, но разрешила
мне все это… молча, но разрешила. Наверное, она тоже верит в то,
что ты – справишься.
- Боюсь вы меня переоцениваете – хмыкаю я.
- Не смей так говорить! – предупреждает меня она: - не смей! Я
все еще верю в тебя. В то, что ты нас спасешь… верю.
- Зачем же ты тогда очищаешь свою душу признаниями?
- Потому что … потому что если я и выйду отсюда – то другим
человеком – говорит она задумчиво: - это словно испытание, знаешь?
Если я не буду искренней, если я совру сейчас – то мы с тобой так и
останемся тут… навсегда. А муниципалитет потом сгребет все
бульдозером и поставит памятную доску… ай, не хочу об этом думать.
Надеюсь, с папой все хорошо…