Впрочем, в скором времени у Рамода должен был появиться второй
шанс на убеждение своих бывших товарищей.
Шин Чан Ди недвусмысленно дала понять, что не потерпит
продолжения резни. Её солдаты явно не шутили и готовы были пустить
оружие в ход в любой момент и наличие двух парящих над полем боя
избранных их ничуть не смущало. И может быть Таймин с Лиан получили
немало дармовой силы, что возвысила их над рангом возвышенных, но
они ещё не научились этой силой пользоваться.
Таймин пыталась спорить, на что принцесса предупредила, что в
случае негативной реакции со стороны любой из избранных, об этом
будет доложено их непосредственному начальству. Последнее
окончательно решило вопрос и золотой свет начал постепенно
стихать.
Чувствовал ли я что-то после боя? О да. Проще всего это можно
было назвать, мрачной готовностью.
Очередное никому не нужное сражение, вновь и вновь куча смертей
к итак гигантской горе трупов целого, мать его погибшего города.
Убитых жителей было так много, что даже объевшиеся до пуза звери не
успевали поглощать всю плоть, от чего амбре над Денали стоял ещё
тот. А уж что стояло в некоторых подземных районах даже представить
страшно. У некоторых монахов стояла четкая и недвусмысленная цель,
сдувать воздух из ряда туннелей прочь, чтобы он не проникал в те
залы, где обосновались мы сами.
И самое страшное, что я ко всему происходящему как-то неожиданно
привык. Да, умерли, да, плохо. Образовавшаяся внутри пустота злила,
словно я лишился чего-то невероятно ценного, но даже сам теперь не
понимал, что это вообще было.
Однако отсутствие сожалений отнюдь не лишило меня главного –
понимания, что со всем происходящим стоит кончать. Все эти сидящие
на самом верху могущественные практики не успокоятся. Они будут раз
за разом метать в друг другу «мякину» из людей, пока никого не
останется. Лишь в таком случае они спустятся сами и наконец
перебьют друг друга, чтобы дать этому миру ещё пару тысяч лет
мнимого спокойствия.
Решение напрашивалось лишь одно – следовало создать единую
прослойку абсолютно верных друг другу людей, что не допустили бы
возвышения новых чудовищ. Словно садовники они бы выкорчевывали
монстров, для которых уничтожение городов и стран было бы лишь
игрой. Этот, назовем его, орден, не мешал бы войнам и обычному
человеческому противостоянию. Также он не стал бы мешать общему
росту сил людской популяции, но он бы напрочь убирал тех, кто
слишком силён для общего уровня.