Сумев разобраться в артефактной защите и проникнув внутрь,
Наставник пришел в восторг, когда узнал, что же он все-таки
нашел.
Это не было древним оружием, как он хотел изначально, ведь это
было даже лучше.
Кто в этом мире не слышал о Сян Лю Девятиглавом Пауке? Практике,
чьё имя стало столь запретным, что в некоторых регионах принято
убивать детей, чьи родители по незнанию могли назвать ребёнка
именем Сян Лю.
Создатель Чумы, что так сильно напугала практиков, что Империи
Ульсан и Кайодзи предпочли навсегда огородить земли на севере, чем
рисковать двигаться по ним вверх.
Чума уносила жизни всех людей, как бессмертных, так и нет.
Заражала она, в том числе, и животных, но последние в большинстве
своём выздоравливали. А вот люди умирали в ста процентах
случаях.
Никакого лекарства, никакого спасения, лишь долгая и мучительная
смерть. Могущественные практики получали лишь небольшую отсрочку,
пока их невероятно крепкие тела боролись за свою жизнь. Но конец
был един и для них. По большому счету они лишь оттягивали
исход.
Все доподлинно знали, что Сян Лю был убит. Когда весь мир желает
твоей смерти, трудно скрыться где бы то ни было.
Однако, как оказалось, Сян Лю имел план на такой счёт. Глубоко в
горах, на чумной территории, он расположил секретную мастерскую,
готовую восстановить его тело после смерти и вернуть в него разум
Девятиглавого паука.
Вот только что-то пошло не так, и сложный артефакт, которым и
была мастерская, не включился, от чего Сян Лю так и не вернулся в
мир, чтобы насладиться тем, что он совершил.
Подпитываемый отчаянием и решимостью, Великий наставник
активировал артефакт. Он не был дураком, поэтому окружил
лабораторию многоуровневой сетью артефактов, призванных не
допустить, чтобы Сян Лю сумел вырваться на свободу.
Наставник собирался выкачать из него все знания до последнего,
но вновь что-то пошло не так.
Артефакт заработал, создал тело, вернул в него разум и душу, но…
какое же это было тело.
Видимо, Сян Лю в чём-то ошибся. Может, в создании тела, а может
дело было в душе, но получившийся урод буквально напрашивался на
то, чтобы его убили из жалости.
Деформированная голова с одним огромным глазом и вторым
маленьким, рудиментарным. Горб перекосил всё тело, заставив левую
руку напоминать, скорее, лапку одного гигантского плотоядного
ящера, водящегося далеко на юге, чем полноценную конечность.