"Файролл-11. Снисхождение. Том 2" - страница 86

Шрифт
Интервал


– А ты мне говорил – нет, нежить заокеанская, у тебя методов против годи Оэса, – ласково, не сказать – нежно, сообщил Сэмади дергающемуся скелету. – Как видишь – есть, и немало. Главное в этой жизни что? Четко поставленная перед собой цель и понимание того, куда и по какой дороге ты идешь. Если это есть, то все остальное приложится. Вот у тебя цели как таковой не было. Что за ерунду ты мне нес: «И чтобы все они сдохли»? Кто – «они»? Кто – «все»? Все сдохнуть не могут, если все сдохнут, что на этой земле будут делать такие, как мы? Бродить по пустым городам? Повелевать толпами безмозглых мертвецов? Какой в этом смысл? Нам нужно их тепло, их жизненные силы, без этого мы просто куча ходячих трупов, даже я и ты.

Скелет дергался, пытаясь освободиться, но у него ничего не получалось. Как видно, кости соединяло что-то покрепче, чем давно сгнившие мышцы.

– Да и вообще – агрессивный ты, вредный. Все что-то суетишься, орешь, планируешь то, как кому отомстишь… И самое главное – ты даже не осознаешь того, что все это мелочи, недостойные нежити нашего ранга. Такие как ты, вредят делу, а не помогают ему.

Интересно, о каком именно деле идет речь.

– Ладно, – Сэмади наклонился к годи, два черепа – один нарисованный на лице, другой костяной – почти соприкасались. – Скажи мне, где то, что мне нужно, и я позволю твоей душе уйти.

Годи на это только зубами лязгнул.

– Дурачок ты, дурачок, – почти ласково произнес Барон. – Да мне даже согласие твое не нужно. Это – твоя могила, и эта земля помнит все, что когда-то знал ты. Это же место твоего последнего упокоения. И привел меня сюда смертный, вон тот, причем – доброй волей. И помощи моей попросил, так что у меня есть полное право узнать все, что мне нужно, и без твоего разрешения.

Он потрепал череп по тому месту, где у него некогда была щека, распрямился, вонзил свой посох в землю могилы и выкрикнул очередную неразбериху.

Кладбище озарила вспышка лилового цвета, посох задрожал, скелет годи задергался так, как будто его подключили к электросети.

Сэмади, не отрывая одной руки от посоха, вторую положил на лоб годи и запрокинул лицо вверх, уставившись на луну.

– Архимс эээро фтагн! – прокричал он.

В звездном ночном небе громыхнул раскат грома, из глаз черепа посыпались искры, его зубы лязгали, издавая жуткие звуки.