На самом деле демоны, очень похоже, пребывали в состоянии,
близком к анабиозу. Только высшие командиры, такие как Гвена и тот
здоровяк оставивший, нам в наследство меч — оставались в
относительно вменяемом состоянии, хоть и несколько
заторможенным.
По сути, они были операторами портала. Демоны-маги с нижних
уровней, сновали то в порталы, то из них. Иногда приказывали
“расконсервировать” часть демонов-воинов или, в случае с Гвеной,
подконтрольных ей суккубов. И отправляли в портал. Какие задания
выполняли, куда они их посылали — Гвена не знала. А спрашивать ей
просто не приходило в голову.
В какой-то момент, отвечая Сперату про то, не было ли ей там
скучно жить, Гвена вдруг замерла и перестала улыбаться. Её личико
стало не столько грустным, сколько отсутствующее, со взглядом в
себя. Такое лицо бывает у человека, который вспоминает о тяжелом
периоде своей жизни.
— Я не думаю, что жила… — сказала она.
Для Гвены всё началось с того, что к ней пришел призыв. У неё
был собственный, небольшой портал и такое иногда бывало. Для её
личного призыва было достаточно знать её имя. Настоящее имя, а не
то, которым она нам назвалась. Чаще всего такой призыв исходил от
демонов-магов, но в этот раз, шагнув в портал, Гвена оказалась в
подземелье волшебника-человека.
Небольшой каменный подвал с ровным полом, посередине искусно
созданной печати, которая не позволяла ей не убежать, не убить
призвавшего.
Следующие полтора десятка лет она провела в каменной тюрьме. Она
рассказывала об этом двумя фразами, одновременно улыбаясь так, как
могла бы улыбаться бабушка рассказывая о том, как познакомилась со
своим мужем. Которого уже похоронила. Очень непривычно было видеть
такую улыбку на лице молоденькой девчушки. Столько ностальгии и
тихой грусти.
— А потом этот волшебник заболел. И перед смертью решил меня
выпустить. Спустился в подвал, еле ковыляя. Кашлял так, что выронил
свечу, — Гвена хихикнул — а в темноте не смог отыскать листок, где
у него была записана форма изгнания. И тогда просто затер ногой
рисунок печати! Все волшебники опасные сумасшедшие, просто
некоторые это тщательно скрывают!
— И ты убила его, — не спросил, а подытожил Сперат. И с грустью
отхлебнул пива, словно поминая незнакомого ему волшебника. К
россказням о демонах, демоническом мире, и Гвене в антидемонской
печати он отнесся странно спокойно. Пообвык, пообтерся.