— Дети, назовите мне десять правил рыцаря… — и Драко, сам не
понимая почему, забормотал:
— Скромность! Искренность! Сострадание! Смелость!
Справедливость! Жертвенность! Честь! Настойчивость!
Добродетельность! Верность долгу!
Послушно вместе с остальными произнёс смотрящий на
возвышающегося над ними сияющего наставника Драко. Откуда он знал,
что именно нужно говорить, он не понимал. Но был полностью уверен в
том, что нигде не ошибся. Вот только едва он произнёс про верность
долгу, как что-то неуловимо изменилось. Подул колющий, продувающий
насквозь ветер. Распались искрами окружавшие его силуэты, исчез
нависающий над ними наставник. На месте него появился скривившийся,
будто бы узрел на своём пути собачьи фекалии, отец:
— Честность говоришь, Справедливость, Искренность. Да что ты
несёшь. Ты позор рода Малфой. Как ты мой единственный сын. Да как
ты только посмел.
— Но я, это же…
— Всё это чушь, слушай меня внимательно, Драко, слушай и
запоминай. Нет никакой смелости, искренности и прочий дурости,
присущей только и исключительно поступающим на Гриффиндор идиотам.
Ты мой сын. Ты должен быть хитрым, изворотливым, ты должен быть
умнее всего этого стада. Они ничтожны, лишь пыль под твоими ногами.
Жертвовать ради них хоть чем-то? Не смеши!
— Но отец…
— Если ты не понимаешь настолько простых вещей, то ты мне не
нужен, ты…
— НЕТ! — сам от себя не ожидая, выкрикнул уже было готовый
согласиться с отцом Драко. — Вы не правы, отец, в этом мiре есть и
иные ценности, не столь извращённые…
Лицо Люциуса Малфоя исказилось злобой, он замахнулся и
приготовившийся к удару Драко зажмурился. Вот только удара всё не
было.
— Вы не правы, отец, вы категорически не правы, — пробормотал
смотрящий на рассеивающийся посреди светящейся пустоши пепел Драко,
после чего огляделся. Насколько хватало глаз было пустынно.
Это расстраивало, но стоило об этом подумать, как этот странный,
явно навеянный магией мiръ вновь изменился. Но если в прошлый раз
его окружали дети, его товарищи, те самые друзья, о которых он так
долго мечтал, то теперь его обступили взрослые. Они были разные.
Высокие и низкие, жилистые и тучные. И все они улыбались. Улыбались
ему, Драко.
Они были довольны им и их улыбки вот ни разу не походили на ту,
что изредка, как будто скривившись, показывал ему вечно чем-то
недовольный отец. Те же, что вокруг были искреннее, и они и вправду
были рады, рады ему Драко.