— Молодец. Дай-ка подумать, я надеюсь, ты понимаешь, что прям
вот сразу, каким-либо приёмам я тебя не научу. Начинать надо не с
них, а с азов, азов и основ. А потому повторяй за мной, посмотрим,
что именно и как именно ты можешь, а что нет.
Следующие полчаса послушный воле своего учителя Гарри, в начале
тянулся, как мог и как умел, затем бегал, прыгал и даже несколько
десятков раз кувыркался. А вот после, после ему таки разрешили
попробовать. Протянули опять-таки выглядящие будто бы только что из
магазина перчатки без пальцев, тогда как сам Шиба сенсей вооружился
чем-то похожим на кожаную ракетку переростка для настольного
тенниса и после этого приказал ему бить. Со всей силы.
И Гарри ударил, в начале не уверенно, затем снова, снова и ещё,
и ещё раз. В какой-то момент на месте ракетки оказались его
давешние, да и сегодняшние тоже, обидчики. Удары стали сильнее
резче, а учитель только подбадривал. Руку выше, локти прямее! Куда
ты руки опустил?! Бей как положено! Раздавалось вокруг и Гарри
молотил как он в последствии узнал "Лапу". Правую, левую, вновь
правую и так пока хватало сил. Унялся только практически через пол
часа. Сам того не заметил, как три полных круга по додзё сделал. От
стены до стены и обратно, и так трижды. А ведь стоящий перед ним
Тацуя и не думал поддаваться. Мальчик на полном серьёзе своим
натиском принуждал его отступать. Медленно, нехотя, будто бы с
ленцой, и тем не менее шаг за шагом сантиметр за сантиметром. Бил
ребёнок, как говорится от души. По щекам мальчика текли слёзы. И
стоящий перед ним наставник прекрасно его понимал.
Через это, именно так он наконец-таки нашёл выход. Его эмоции
прорвались и направленные в нужное русло миновав стадию стихийного
колдовства преобразились во вполне себе пристойную отработку
базовых для карате техник.
На то, чтобы отдышаться потребовалось минут десять, которые
упавший на татами Гарри провёл, смотря, слабо способными различить
что-либо всё ещё влажными от слёз, глазами в потолок. И лишь
полностью успокоивший спохватился и вновь приняв столь удачно
удающуюся ему сейдза принялся извиняться.
— Так накипело? — чуть поведя бровью поинтересовался и так всё
прекрасно понимающий Тацуя.
— Да, сенсей! — выпалил начавший вновь заводиться ребёнок. —
Она, они, а я, а я не мог. Как шкера, понимаете, я так устал…