— Понимаю.
Всё ещё никак не мог привыкнуть к своему голосу, молодой он, но
чуть хрипловатый. Сколько мне сейчас? Двадцать один, что ли? Или
постарше? А какой это год? Раз деньги старые, то не позже
97-го.
Но другой вопрос. Как это стало возможным?
— Ну, а куда ещё податься? В городе сейчас только милиция и
железная дорога. Ну или в бандиты, — дед скривился. — Ладно, у
нас-то хоть огородик есть. А жили бы в квартире… насчёт Кирюхи тоже
договорюсь, чего ему тут дома сидеть, штаны пропёрдывать?
— Я вернулся! — Кирилл потопал ногами у порога, сбросил шанхайки
и поставил на стол литровую банку молока, булку белого хлеба и
пакет пряников. Протянул мне руку и высыпал мелочь. — Всё до рубля!
А я думал, ты нам зелени привезёшь из города, а не вот это.
— Да потише, — дед поморщился, пристально глядя в телевизор. —
Задание прослушал. Какое там слово?
Суета дома знакомая, но подзабытая. Кирилл включил
электрочайник, но не те, которые очень быстро закипают, а со
встроенным кипятильником. Быстрые уже есть, но они мотают слишком
много света.
Чай без пакетиков, только заварка. На красной коробке иероглифы,
наверное, купили у Лапиных. Из холодильника достали маргарин Рама,
который тогда считался маслом, а Кирилл быстро нарезал хлеб.
— Ну куда такими ломтями? — недовольно пробурчал дед.
Забыл я всё это, но вспоминалось. Но в голове было сложно всё
это уложить. Похоже, это читалось по лицу, поэтому на меня с таким
подозрением посматривали оба.
— Устал, наверное, с дороги-то, — предположил деда Боря. — Пусть
спит, расстели ему, Кирюх.
Отдельных кроватей нету. Своя у деда, для нас с братом неудобный
продавленный диван, который раскладывался на ночь. На улице
смеркалось, после Поля Чудес начались новости, а потом включили
Коломбо, которого дед смотрел, хотя в другие дни ложился рано.
При этом пожарили семечек, потому что покупать жареные было
дорого, сырые стоили дешевле.
А я всё никак не мог не свыкнуться. В голове и старая память,
студента, который весь день веселился в городе. И моя, текущая,
взрослого мужика, который прожил намного дольше, чем они. Которого
в цеху сегодня прикончила сорвавшаяся колёсная пара. Ну хоть те
парни выжили.
Телевизор вырубили, а дед начал ворочаться на пружинчатой
кровати. За окном темно, но уснуть я уже не мог. Много мыслей.