- И почему… почему здесь ничего не тронули?
Подушки вот осели. Пуховые некогда, они были тяжелыми и
огромными, но пух давно превратился в прах. Однако… здесь, в
деревне, подушки – ценность, как и одеяла. Их должны были бы
забрать из опустевшего дома. Но не тронули.
Из жалости к сироте? Что-то крепко сомневаюсь.
Одеяло… пуховое и большое. Мама принесла его откуда-то и, помню,
это одеяло было легким, а еще невероятно жарким. За годы оно
слежалось, превратилось в тонкую тряпочку. И ситец пододеяльника
пожелтел. Но опять же, оно есть.
Как и покрывало.
И полка с книгами… да, не читать, но на растопку сгодились бы.
Мебель старая, но добротная. А скатерть расшита васильками. Мамина
работа. Я погладила эти цветы, мысленно попросив прощения за то,
что так долго ехала.
- Возможно, войти не смогли? – предположил Лют. – Тут же
заговор…
От гостей незваных.
Надо… закрыть глаза. Вспомнить. Больницу вот помню распрекрасно.
Ту женщину в темном костюме с юбкой, которая еще норовила
перекрутиться, тоже помню. Социальный работник. Она говорила тихо и
как-то виновато, хотя уж точно в моих бедах её вины не было.
Запах её духов.
Поминки…
Похороны. Гроб. Могила. И не здесь, не на деревенском кладбище,
что логично было бы, а там, в райцентре. Доктор сумел получить
место на муниципальном кладбище. И многое другое…
Надо бы его найти.
Спасибо сказать.
И не только ему… в детский дом тоже. Можно ведь и не просто
заглянуть. У меня деньги есть, с которыми я понятия не имею, что
делать. А там постоянно что-то да нужно было. И в больнице тоже
наверняка найдется что-то, на что бюджета не хватает.
Они ведь не обязаны были со мной возиться. Ни доктор тот, ни…
другие.
Я провела пальцами по старенькому комоду с зеркалом. Стекло
помутнело, как и полировка комода.
- Хотя будь что-то и вправду ценное, это бы не остановило, -
произнес Лют.
Нет ничего ценного. В старом шкафу, двери которого запираются на
ключ, хранится белье. Белые простыни. Наволочки. И пододеяльника
два, самых простых, ситцевых. Ниже – мамина одежда. И моя тоже.
Юбки. Пара блузок… а ведь не помню, чтобы я в школу ходила.
Странно.
Я должна была бы, ведь возраст… но в упор не помню. И одежды
школьной нет. А вот учебники на столе лежат, стопочкой. Тетради
опять же. Я пролистываю. Надо же, какой аккуратный у меня был
почерк.