- О, ты только бар не развали
с такой-то дозы!
- Ничего, мы, слесаря, к
алкоголю привычные!
Дина, тощенькая блондиночка с
яркими глазками, слишком пристально посматривала на меня, и
кузен тут же решил, что конкуренты ему не нужны:
- Хочешь, расскажу самую
главную тайну Витали? В детстве он... - Ефим сделал большие
глаза и открыл было рот, но я, опережая, схватил его за шею,
нагнулся к уху и самым проникновенным голосом, на который
только был способен, сказал:
- Толстый, а ведь я знаю, где
ты живешь! Смекаешь, об чем речь?
Фимка изобразил испуг, развел
руками, показывая, что все, молчит, а потом подмигнул и
вскочил, тут же дернув к себе в объятия девушку и, ловко
закрутив вокруг себя, утащил ее на танцпол.
К черту все! Напьюсь! В конце
концов дядья такие байки про свои выпускные рассказывают, что
мне как-то даже неприлично оставаться трезвым! Бармен
закончил трясти свою фляжку, красиво налил и поставил передо
мной. Взявшись за стакан с коктейлем я решительно поднес его
ко рту, понюхал, и так же решительно поставил обратно, не отхлебнув
ни глотка. Поймав взгляд бармена, мужика лет тридцати, пожал
плечами. Он, поняв, кивнул и улыбнулся, а потом заменил бокал
на что-то безалкогольное, вроде смеси соков, и я, отхлебывая
по чуть-чуть, пошел по клубу, рассматривая людей.
Лапочка стояла у бассейна,
беседуя со своими злейшими подругами, замышляя очередное
коварство. Хотя черт их знает, может, я наговариваю на
милейших девушек? Ага, а Луна сделана из сыра. Глотнув своего
сока я направился в их направлении, все еще не зная, чего хочу. Я
ведь получил то, что хотел? Десять дней резервных записей с
очков весьма симпатичной одноклассницы, практически вся
тайная и явная жизнь, за исключением времени, когда очки
держали в футляре. И дома, и в школе, и в школьной
раздевалке, хотя я те записи только один раз просмотрел.
Честно-честно. И сразу удалил. Потому что такого наслушался и
насмотрелся, что месяц в сторону девушек смотреть не мог. А
на Аньку весь год. Может, и к лучшему, та же Аленина при всей
своей простоте оказалась довольно стервозной, когда ее не
видел никто из наших.
Кажется, мой взгляд стал
ощутим физически, потому что по мере приближения к Наде та
стала дергаться. Или, может, она в зеркальной стене меня
видела? Не важно.