Примерно они показывали его потому, что все часы в квартире Мариши показывали разное время. Те, что висели в кухне, утверждали, что сейчас уже одиннадцать с четвертью. Те, что стояли в прихожей, считали, что до одиннадцати еще целых пять минут. В спальне красивые ходики с уморительными котятами только тронулись в путешествие по последнему часу этих суток. А наручные школьные часики Мариши, которые она в прошлом году случайно нашла в ящике стола и которые, как ни странно, еще тикали, показывали без одной минуты одиннадцать.
– Ну, будем считать, что пора, – решила Мариша, произведя смотр своего часового войска.
Оказалось, что она угадала правильно. Надежда была дома. И, похоже, нежилась в горячей ванне. Во всяком случае, Мариша расслышала явственный плеск и шум текущей воды.
– Никита? – удивленно переспросила эта молодая женщина. – Ну да, я была замужем за Никитой Кривко. Но… Но это было очень давно и… и недолго!
– Но что-то вы можете рассказать об этом человеке?
– Могу. Но… На каком, собственно говоря, основании вы интересуетесь моим бывшим мужем?
– Понимаете, его обвиняют в убийстве дяди.
– Дяди? У Никиты был дядя?
– Да. Дядя. Борис Аркадьевич. И в его убийстве обвиняют Никиту.
– Стойте, стойте!
В трубке было слышно, как Надежда села в ванне. Из ванны потекла вода, но Надежда не обратила на это никакого внимания.
– Стойте, – повторила она. – Еще раз и помедленней. Я что-то вас не очень хорошо поняла. Кого убил Никита?
– Никого! То есть я надеюсь, что никого. Но Никиту обвиняют в убийстве его дяди.
– Какого дяди?
– Бориса Аркадьевича!
– Чушь какая-то, – выдохнула Надежда.
– Вот и я говорю, что чушь! Никита не мог убить своего дядю!
– Никита вообще никого не мог убить. Но вы ошибаетесь в другом. Борис Аркадьевич не был дядей Никиты.
– Нет?
– Нет.
– А кем же он ему был?
– Борис Аркадьевич – это друг Никитиного папы. Очень старый и очень хороший друг. Но никак не его дядя.
– Вы ошибаетесь.
– Я? Я никогда не ошибаюсь! – отрезала Надежда. – Они всем говорили, что они дядя и племянник, но на самом деле это не так. Борис Аркадьевич всего лишь друг папы Никиты.
– Но зачем им было лгать?
– Это долгая история. И я совершенно случайно узнала ее. Никита ни за что бы не проговорился. Разоблачение для него смерти подобно.
– Солнышко, – услышала Мариша в этот момент на заднем плане заискивающий мужской голос, – золотко, тебе омлетик с зеленью или с ветчинкой?