– Привет! – как ни в чем не бывало произнесла я. – Заберу кое-что.
И быстро прошла в свою комнату. Первым делом я сняла со стены картину Ренаты. У сестры Грега была странная способность: она могла в любое время «нырнуть» внутрь какой-нибудь нарисованной ею картины и оставаться в нарисованном ею мире столько, сколько хотела. Я часто смотрела на наш с Грегом портрет и мечтала, что тоже смогу каким-нибудь способом научиться входить в полотно. Тогда бы я в мгновение ока оказывалась рядом с любимым и могла проводить с ним время.
Рената изобразила меня и Грега сидящими на земле спиной друг к другу. Полотно делилось на дневную и ночную половины. Грег находился в темноте, а я – на свету. Так как вампиры не отображаются на фото, эта картина не имела для меня цены. Я упаковала ее, затем сняла со шкафа большую дорожную сумку и начала складывать вещи. Когда в дверях возник отец, я не обратила на него никакого внимания.
– Кто это? – спросил он с непонятным выражением. – Где моя милая дочурка?
– Нет ее у тебя! – зло ответила я. – Пора бы уже понять и оставить меня в покое!
– Какая ты стала! – сказал он, вошел в комнату и сел возле письменного стола.
До меня донесся запах дорогого парфюма, смешанный с сигаретным. Раньше я очень любила этот аромат. У меня даже сердце защемило, и я разозлилась еще больше.
«Сумел убедить маму, что так будет лучше, – думала я. – Уверен, что и со мной сможет договориться».
Я села на диван и подтянула к себе сумку, запихивая в нее вещи.
– Юбка не коротковата? – насмешливо спросил отец.
Я вскинула на него глаза и собралась нагрубить, но вдруг поняла, что он специально хочет вывести меня из себя. И промолчала.
– Я же тебе всегда говорил, это дурной вкус носить одновременно мини и очень низкое декольте. Извини, но должен быть открыт или верх, или низ. Правило золотое, и по-другому быть не может! Иначе ты похожа на девушку с Ленинградского шоссе.
Но я оставила его замечание без ответа, только сжала губы.
Застегнув сумку, встала. В этот момент в комнату заглянула мама, у нее было заплаканное лицо. В душе шевельнулась жалость.
– Может, чаю? – робко спросила она. – Я заварила твой любимый с жасмином.
– Чаю? – засмеялся отец. – Нашей Ладе пора предлагать что покрепче! Только посмотри на нее!
– А по-моему, очень даже симпатично, – тихо сказала мама. – И прическа мне нравится. Лиза тебя подстригла?