– Как он?
При звуке голоса Бригема девушка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Ее лицо стало бесстрастным, она снова откинулась назад и закрыла книгу, которую держала на коленях.
– У него все еще жар. Гвен думает, что он спадет к утру.
Бригем двинулся к изножью кровати. Позади него горел огонь. Запахи лекарств и мака смешивались с дымом.
– Колл говорил мне, что Гвен умеет творить чудеса с травами. Я видел врачей, которые зашивали рану менее уверенной рукой.
Разрываясь между досадой и гордостью за сестру, Сирина выдержала паузу.
– У Гвен талант и доброе сердце. Она бы сидела с ним всю ночь, если бы я силой не заставила ее пойти спать.
– Значит, вы командуете всеми – не только посторонними? – Бригем улыбнулся и поднял руку, прежде чем девушка смогла ответить. – Вы едва ли можете броситься на меня теперь, дорогая моя, иначе разбудите брата и всю семью.
– Я не ваша дорогая.
– За что я буду благодарен до конца дней. Хотя это всего лишь форма обращения.
Колл зашевелился, и Бригем, подойдя к борту кровати, положил прохладную руку на его лоб.
– Он вообще просыпался?
– Раз или два, но не с совсем ясной головой. – Совесть заставила ее добавить: – Он спрашивал о вас.
Она встала и смочила кусок ткани, чтобы освежить лицо брата.
– Сейчас уходите, а утром придете повидать его.
– А как же вы?
Глядя на ее руки, поглаживающие лоб брата, Бригем невольно вообразил, как они касаются его лба.
– Как же я?
– Вас никто не может заставить силой лечь спать?
Сирина повернулась к нему, понимая двусмысленность вопроса.
– Я ложусь спать, когда и где хочу. – Она снова села. – Вы зря расходуете вашу свечу, лорд Эшберн.
Бригем молча задул свою свечу. Пламя оставшейся прикроватной свечи создавало интимную обстановку.
– Совершенно верно, – пробормотал он. – Одной свечи вполне достаточно.
– Надеюсь, вы сможете найти в темноте дорогу к вашей комнате?
– Я отлично вижу в темноте. Но я не ухожу. – Он подобрал книгу с ее коленей. – «Макбет»?
– Ваши знакомые леди это не читают?
– Только немногие. – Бригем открыл книгу и перелистал страницы. – Неприятная история.
– Об убийстве и власти? – Она усмехнулась. – Жизнь, милорд, может быть неприятной, что так часто доказывают англичане.
– Макбет был шотландцем, – напомнил он. – «Жизнь – сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит»