Она упала, но не в море. Через секунду, придя в себя, Лиззи с облегчением осознала, что лежит на твердой земле, в объятиях Маноса. Он успел ухватить ее в тот момент, когда она уже готова была свалиться с обрыва, и, с силой дернув на себя, упал вместе с ней на землю. Он спас ей жизнь…
– Ты с ума сошла?! Что ты хотела сделать, черт возьми?
– Во всяком случае, не броситься со скалы, как вы подумали! Кроме всего прочего, моя жизнь не застрахована. Поэтому у меня нет никаких оснований покончить с собой.
– Хочешь сказать, ты не собиралась разыгрывать драму, заявив, что тебе лучше умереть, чем быть опозоренной? – с насмешкой произнес он. – Ну и правильно, потому что ты понапрасну бы потратила время, так как уже опозорила себя, задолжав мне деньги.
– Я только хотела полюбоваться пейзажем, – оправдывалась Лиззи. – Я не знала, что это опасно. Здесь нет никаких предупреждающих знаков.
– А здесь их и не должно быть! Это частная собственность. Эта земля принадлежит мне, ее могу использовать только я, и только я могу наслаждаться ею.
Лиззи все еще была в руках Илиоса, и тяжелое мужское тело придавливало ее к земле…
Она никогда не испытывала такие чувства. Вся ее жизнь, все ее мысли были посвящены только семье.
И теперь, ощутив влечение к этому мужчине, Лиззи пришла в ужас. Она попыталась подавить в себе это чувство, но ей это не удалось. Оно было слишком сильным, слишком настойчивым, слишком властно заявляло о себе…
Илиос ощутил, как маленькое сердце бьется под его рукой, словно пойманная птица, отчаянно рвущаяся на свободу. Но эта женщина – как и эта земля, а также все, что находилось на ней, – принадлежала ему.
Непроизвольно его рука слегка сжала ее грудь, а большой палец прикоснулся к мягкому вначале, но мгновенно напрягшемуся соску. Затем он сжал ее грудь, погладил сосок, а другая рука крепче прижала женщину к себе. Одной ногой он раздвинул ее обтянутые джинсами бедра.
Весь мир – тот мир, который, казалось, она знала, – словно сошел с ума. Ее тело загорелось огнем, будто в лихорадке. Ее груди – сразу обе, а не только та, которую он ласкал, – томительно жаждали наслаждения. А ощущение мужского бедра между ее ног пробуждало желание прижаться к нему, а затем раскрыться для него.
Этот мужчина был… Этот мужчина был ее врагом!
Лиззи резко оттолкнула его, и Илиос сразу же ее отпустил. Он злился – на себя, за недопустимое и непостижимое желание, – и на нее, за то, что она вызвала его.