— Память Евгения вернётся? — от пристального взгляда графа
целителю стало явно не по себе. Он заметно нервничал, и я не мог
его в этом винить, взгляд у деда был очень тяжёлым.
— Этого никто не сможет сказать и что-то гарантировать. Случаи,
когда и вовсе не возвращались воспоминания очень хорошо известны.
Так же как и те, в которых всё возвращалось, как вспышка, как удар
молнии. К сожалению, никаких лекарств для излечения прописать не
могу, так как нет таких лекарств. Будем надеяться, что нахождение
молодого графа в знакомой обстановке отчего дома поможет
выздоровлению. — И Аристарх захлопнул свой чемоданчик. — Голова
будет болеть ещё с неделю. Такие удары всё-таки не случаются без
последствий. Достаточно принимать стандартное обезболивающее. А я
поспешу отклоняться, мне ещё вернуться в город нужно.
— Вы останетесь здесь, Аристарх Григорьевич. Незачем посреди
ночи ездить туда-сюда. Сейчас частенько прорывы случаются, так что
я настаиваю, — с нажимом произнёс граф.
— Вы мне просто руки выкручиваете, ваше сиятельство, — целитель
сжал губы.
— Ну, да, и что? — Дед даже удивился. Правильно, не в темницу же
он целителя Лебедева хочет кинуть, а всего лишь переночевать
оставить во вполне уютной комнате. — Идите, Аристарх Григорьевич,
идите, вам вашу комнату покажут.
Когда пыхтящий от возмущения целитель вышел из комнаты, я успел
заметить, как его под руки принял стоящий под дверью слуга. Дверь
закрылась и я перевёл взгляд на деда.
— Покажи перстень, — тихо попросил он.
Я вытянул руку и мы оба уставились на камень. Я вздрогнул,
увидев, что тёмная пластина уже не пустая.
— Красиво, — одобрительно кивнув, продолжил рассматривать
оскаленную морду рыси.
— Ну, хвала богам, с тотемом определился. Рысь взяла над тобой
покровительство, как и над всеми Рысевыми. Правда, художников среди
нас ещё не встречалось, всё больше вояк, да авантюристов, — хмыкнул
дед и пожал мне руку. Отторжения это прикосновение не вызвало, и я
потихоньку перевёл дух. — Мне тут барон Соколов поведал, что ты
двумя выстрелами орлапера снял, когда тот на тебя уже падал.
— Да, было дело, — я смотрел на него, пытаясь понять, почему эта
новость вызывает подобный ажиотаж. — А что в этом такого?
— Да ничего особенного, если не учитывать тот факт, что ты
стрелял в последний раз, когда тебе двенадцать лет было. А так, всё
нормально, правда, маловероятно. Кто тебе ружьё заряжал?