Мне же удалось перехватить поводья и некоторое время мы ещё
скакали, бок о бок, пока не остановились.
Я соскочил в Ареса, который понял всю важность момента, и не
отходил от дрожащей мелкой дрожью кобылы, в том время, как я
пытался вытащить Машу из седла.
— Ну, же, отдай мне поводья, будь хорошей девочкой, — я
уговаривал её как ребёнка пытаясь разжать пальцы, которые, похоже,
свело судорогой.
Мне это удалось с большим трудом, и я снял девушку с седла,
поставив на землю. При этом я осмотрелся, пытаясь понять, куда нас
занесло. Дорога была очень узкой, как мы вообще по ней параллельно
проехали? Даже не дорога, а широкая тропа, по обе стороны от
которой росли огромные деревья.
И тут Мария начала сопротивляться. Она забилась в моих руках,
словно птица в кошачьих лапах.
— Маша, посмотри на меня, это я Рысев. Ну же, посмотри на меня.
Я не опасен. Не совсем, во всяком случае. Да посмотри же ты на
меня! — не выдержав, я повысил голос и это, как ни странно,
сработало.
Девушка обмякла в моих руках и пристально принялась
рассматривать моё лицо. А затем протянула руку и ощупала его.
— Женя? Это ты? — пробормотала она, а затем принялась весьма
интенсивно ощупывать моё тело, стараясь убедиться, что перед ней
человек, а не монстр, который сейчас будет её пожирать живьём.
Только вот я как-то не учел, что совсем недавно вырвался из боя,
и выдержал сумасшедшую гонку, отчего адреналин готов был хлестануть
из ушей. И тело среагировало вполне естественно на близость молодой
девушки и её весьма активные действия. Собрав в кулак остатки
совести и здравого смысла, я прошептал.
— Баронесса, остановитесь. Вы же не дитя, и прекрасно понимаете,
чем это может для вас закончиться? — выдохнул я сквозь стиснутые
зубы, перехватывая руку Марии в тонком запястье.
— Что? — она непонимающе смотрела на меня, и тогда я плюнул на
приличия и возможные последствия, обхватил её за плечи и прижал к
ближайшему стволу.
Целоваться она не умела. И сначала, похоже, даже не поняла, что
я с ней делаю. А вот когда поняла, то, вместо того, чтобы
оттолкнуть, дав предварительно по морде, наоборот обхватила меня за
шею, прижавшись всем телом.
— Ваше сиятельство-о-о-о, — на меня словно ушат холодной воды
вылили. Что я творю?
Резко отстранившись от девушки, я как мог дрожащими руками
привел в порядок её одежду, которую умудрился немного помять. До
тела я не добрался, так ведь на улице и не май месяц! Снежный
человек чертов, скотина бесчувственная. Девчонка стрессанула, а ты
чуть её не отымел у какой-то пихты. Одно слово, художник, мать
твою.