— Я скажу ему. А ещё я скажу его сиятельству. Может быть Сергей
Ильич сумет вас переубедить. — Пригрозил мне этот дятел-стукач.
— Скажи, — я отвернулся от портрета Марии и улыбнулся Тихону. —
Он тебя не поддержит, могу поспорить. Сам же в молодости Свинцова
кулаками уработал, так что, нет, Тихон, в этом он тебя точно не
поддержит. А сейчас веди меня в мою мастерскую. Ты ружья туда
притащил?
— Притащил, — кивнул денщик. — Может быть, сначала
позавтракаете, ваша светлость?
— Позавтракаю, — согласился я. — В мастерской. Куда ты мне
завтрак притащишь. А сейчас пошли, нечего время терять.
Мастерская у меня была устроена в отдельно стоящем небольшом
домике. Состояла из трех комнат, одна из которых была как аквариум
— все стены представляли собой огромные окна, создающие иллюзию
открытого пространства, залитого светом. Посредине комнаты стоял
мольберт, на столе были расставлены краски, разложены кисти.
Отдельно стояла бутылка. Я её открыл и тут же почувствовал резкий
запах ацетона. В небольшой корзинке стопкой лежала ветошь.
Мольберт был занят. На стоящем на нём холсте проглядывался
набросок рыси. Вот только, даже в рисунках в блокноте было больше
труда и желания творить, чем в этом блеклом наброске. Я что уже
начал рисовать свою покровительницу и бросил на полдороге? Что же я
за человек-то такой?
Развернувшись, вышел из этой комнаты и вошёл в другую, которая
после той показалась мне просто чудовищно темной, хотя это была
совершенно обычная комната с верстаком, тисками и кучей других
инструментов.
— Рысевы часто поддавались порывам души, — пояснил Тихон,
вошедший в комнату следом за мной. — Кто-то плотничал помаленьку,
кто-то предпочитал всему любовные утехи. В глубине сада даже «Грот
любви» есть, куда граф Николай, ваш пра-прадед своих пассий водил,
— проворчал денщик.
— Надо как-нибудь посетить это местечко. Наверняка оно стоит
того, чтобы в нём побывать, правда, не с ворчливым денщиком, а с
прелестницей, чтобы проверить таков ли этот грот на деле, как его
представлял мой предок. — Я отвечал машинально. Глаза привыкли к
полумраку, и я увидел, наконец, разложенные на верстаке ружья. —
То, что нужно.
Ножовка среди инструмента, к счастью, нашлась, потому что я не
представлял, как можно осуществить то, что я задумал с помощью
рубанка. А задумал я сделать обычный обрез. Среди оружия, которого
было у нас полно, я видел пистолеты, но это было не то. Мне нужно
было хотя бы двуствольное оружие, но достаточно компактное, чтобы
не тратить столько времени на то, чтобы его достать. Поэтому, взяв
в руки инструмент, приступил к сложному, надо сказать делу.