Большой двор, ворота массивные с впечатляющим засовом и калиткой
для пеших. Надворные постройки... Ничего так охотничий домик. Очень
скромно, прямо для нищебродов... Черт возьми, куда мои мысли меня
заносят, я же сам не могу себе ответ дать, откуда только что
берется.
— Кажись, успели, — заорал Тихон, выскакивая из телеги и ловко
закрывая ворота. — Вам, ваше сиятельство, не показалось, что тварей
изнаночных отвлёк кто-то?
— Я и тварей-то не разглядел, — как ни странно, но голова болела
меньше. Я даже выбрался из сена самостоятельно и начал помогать
Тихону прилаживать засов.
Когда мы неслись по белой ослепляющей целине, то телега
поднимала такую снежную пыль за собой, что я конец телеги с трудом
мог разглядеть, не то что каких-то тварей. Тихон сидел, правя
лошадью, и вполне мог что-то увидеть, я же ни черта не видел,
только завихрения снежные. Какие-то тени вроде мелькали, да ещё вой
был слышен, хороший такой, до костей пробирающий. Но я так и не
понял, кто там воет, на волков вроде бы не похоже.
— Ну вот и всё, — Тихон вытер пот со лба чуть подрагивающей
рукой. — Сейчас защита активируется, и в дом пойдём, незачем на
морозе, да ещё без шапки торчать. Ну а как простуду вдобавок к
страданию головой подхватите? Мне его сиятельство спасибо за это
точно не скажет.
По воротам пробежала дорожка из разноцветных искр и над всей
территорией этой скромной сторожки, раскинулась переливающаяся на
свету прозрачная пленка. Словно кто-то мыльный пузырь надул.
Одновременно такие же искры пробежали по небольшому медальону,
висящему у меня на груди. Медальон было видно из-под моей
расстёгнутой куртки, и я обратил внимание, что похожее свечение
образовалось, когда мы въезжали в ворота. Я дотронулся до гладкой
поверхности медальона. Интересно, почему его с меня не сняли те,
кто по голове огрел до потери памяти?
— Почему его с меня не сняли? — повторил я вопрос, но уже
вслух.
— Дык, кто в своём уме за родовую цацку лапищами своими
загребущими хвататься будет? — Тихон даже удивился слегка. А потом
вспомнил, что его барин головой скорбный, тоже слегка, удивляться
перестал, и принялся объяснять. — Медальон родовой. Роду Рысевых
принадлежит. Чарами заперт от чужих рук. Это же, кроме всего
прочего, ещё и ключ почти ко всему, что Рысевым принадлежит. Ежели
бы не он, не смогли бы мы, ваше сиятельство даже в раскрытые ворота
въехать. А защита на доме хорошая, даже не сомневайтесь, макры
недавно поменяны, так что можно с удобством или помощи дождаться,
или время выждать, когда твари изнанки сами издохнут. Не живут они
долго в нашем мире, только пакостят. Принесут смерть и горе, и
дохнут. Но и польза от них великая, не без этого. Макры опять же,
да и тушу можно разделать и выгодно продать.