– Ты хороший, Максим. Тебя ведь Максим зовут?
Отрицать я не стал, а она продолжила:
– Знаешь, другие девчонки боялись к тебе подходить. Думали, ты
тоже будешь...
Мне вспомнилось, как заикалась Айка. Как сжалась, когда я задал
вопрос, будто ожидая побоев.
Вот оно тут все, значит, как...
Я ответил на нежность Белки, положил ей руку на плечо. Вот
теперь она уже вздрогнула и через мгновение расслабилась.
Полные зависти взгляды сверлили нас со всех сторон, шугавшиеся
меня боевые сестрицы пожалели, что не отважились подойти
первыми.
– Ты медсестра?
Она протестующе покачала головой.
– Нет. Да. Не совсем. Мы тут... меняемся сменами. Так легче: с
боевых – на медперсонал. С медперсонала – в бригаду инженерную или
снабжения. Только ружемант была... всегда на боевом посту.
Сюр какой-то. Они не слышали, что специализированные солдаты
эффективнее нахватавшихся по верхам универсалов?
Мы просидели молча, ничего не говоря еще пять минут.
Веснушчатая, плотная мордашка с косичками недовольно высунулась
из-за мешков. Я узнал в ней ту гномку, что оттаскивала прочь
Нату.
– Белка, долго тебя еще ждать? Начальница смены рвет и мечет, а
ты тут лясы точишь? Одной девчонке совсем плохо. Ассистировать на
операции будем!
Белка выдохнула, поднимаясь, заспешила прочь.
Обернулась на полпути.
– Еще увидимся?
– Как только весь этот дурдом закончится. – отозвался я, глядя
ей вслед.
***
О том, что едут, нас оповестили заранее. Слух о приближении
противника переходил из уст в уста, словно чума.
Бейка не давала нам уснуть.
Словно чуя усталость каждого, она заглядывала на позиции. Не
знаю, какими чудесами она владела, но ей хватало лишь пары слов,
чтобы вдохнуть в уставших и засыпающих новые силы.
Меня снедало любопытство: кто едет? Танк, бронетранспортер,
мотоцикл с пулеметом и коляской?
Вспоминался немецкий «Цундапп».
Шорох ломаемых ветвей велел нам приготовиться, обещая, что вот
сейчас будет жарко.
Я чуял к врагу лютую ненависть, даже не особо понимая, против
кого мы воюем. Оно, в принципе, никогда не было важным.
Избитый усталостью организм подгонялся обещаниями, что вот
сейчас подстрелим эту шваль – и по кроваткам. Обещать всегда
проще.
Рев мотора прорезал ночную повисшую тишь, стальной гигант
вывалился из леса, покачивая стволами пушек. Три орудийных башни,
словно головы Змей-Горыныча, высматривали нечаянную жертву.