Пруссаки? Князья и бароны? Сослан
в Сибирь? – полный бред для человека двадцать первого века.
– А мы где находимся? Год какой?
– уточнила, чувствуя себя глупо.
– Так, в Суздали же, родовом
имении Шумских! Его светлость Данияр Константинович приютил по доброй памяти,
содержанием и должным уходом обеспечил. Ты поди и не узнаешь его при встрече,
вырос за тринадцать лет, возмужал. Настоящий глава рода – наша гордость и опора!
– К-какие тринадцать лет? Какое
имение? Почему Суздаль? – изумленно вытаращилась, стараясь отогнать от себя
странные мысли, лезущие в голову.
Ведь, если на секундочку
предположить, что она говорит правду, то я – это не я вовсе. Ну, бред же!
– Ох, Ярушка, так ведь еще твой
дед, да пребудут с ним светлые силы и упокоят мятежную душу, Данияра
наследником назначил. Не переживай, я обо всем тебе расскажу. Лучше ответь, как
себя чувствуешь? Не желаешь ли чего? Может, целителя вызвать? Ночь на дворе,
но, думаю, ради такого случая не осерчает, если его потревожим.
– Я в порядке, слабость только в
теле и пить хочется, – пожаловалась, сглотнув вязкую слюну. – Не нужно никого
будить, утром сообщите, кому следует.
– Бедненькая моя! – бабулька
подскочила с места, метнулась к столу, засуетилась, гремя посудой. – На вот, испей
отвару травяного. Он силы придает и успокаивает.
Сиделка помогла попить, сама я
даже голову от подушки оторвать не сумела. Когда Матрена чуть приподняла меня
над кроватью, и я увидела часть комнаты, то обомлела. Никакая это не больница!
Стены оббиты шелком, арочное окно с витражами, тяжелые парчовые портьеры,
мебель с патиной. И ни следа цивилизации, вроде электрических розеток или труб
отопления. А еще я увидела собственное тело, накрытое покрывалом, исхудавшее и
длинноногое.
– Можно мне зеркало? – только
чудом не подавилась, приметив лишние сантиметры там, где их не было.
– Давай, я завтра принесу? –
замялась Матрена. Вероятно, выглядела я неважно. – Утром мы с Лукерьей тебя
обмоем в ванной, причешем, платье достанем любимое. Тогда и посмотришься. Сама
понимаешь, столько лет в беспамятстве никого краше не сделают.
– Дело не в красоте! Я бы хотела
взглянуть на себя. Матрена, пожалуйста! Очень прошу!
– Ну, коли просишь, так и быть,
принесу. Обожди маленько! – эмоции бабулька не контролировала – все на лице
отражались. Моя просьба ее удивила, хотя она старалась не подавать виду.