Я перевернула фотографию с Тони под деревом и рассмотрела женщину рядом с бельевой веревкой. Затем заново посмотрела на четырех детей, убежденная, что на обоих снимках одна и та же девочка. Кто она такая? И почему она – одно лицо с моей дочерью?
Револьвер пусть еще немного полежит. Убрав его назад в ящик стола вместе с коробкой патронов, я заперла ящик, а ключ спрятала в глубине гардероба. Затем, взяв фотографии, бросилась по коридору в кухню и схватила ключи от машины.
Парковочная площадка в аэропорту была почти пуста, стоял всего один автомобиль – спортивный «Мерседес» цвета нежной зелени. Я поставила свою машину рядом и торопливо пошла к конторе.
Дверь была открыта, но захламленное помещение пустовало. Я вернулась назад по узкой дорожке и направилась к взлетной полосе. Там стояли два маленьких самолета, но принадлежавшей Кори «Сессны» я не увидела. Я всмотрелась в небо, но оно являло собой необъятную безмятежную пустоту – ни самолетов, ни облаков, ни даже случайной птицы.
– Привет.
Я резко повернулась. Кори появилась из темноты ремонтного ангара и зашагала ко мне, радостно улыбаясь. На ней были грязный комбинезон и бейсболка, практически неспособная обуздать ее пышные волосы. Приблизившись, Кори, наверное, уловила мое настроение.
Дружески пожала мне руку и внимательно посмотрела в лицо.
– В чем дело?
– Я нашла пару старых фотографий, – заявила я. Снимки уже держала в руке и протянула их. – Тони я легко узнала, и одну из них – вас. Я надеялась, что вы сможете сказать, кто остальные.
Пока Кори разглядывала фотографии, ее улыбка погасла. Она попыталась вернуть ее, но улыбка получилась искаженной. Кори знаком предложила мне пройти в ангар.
В огромном помещении было темно и прохладно. В центре стояла «Сессна» с широко распахнутыми дверями, что делало ее похожей на гротескную стрекозу. В воздухе витал запах древесных стружек и дизельного топлива, и, вдохнув его, я немного успокоилась.
Кори вытерла руки о промасленное кухонное полотенце, затем взяла у меня фотографии. Теплый ветерок шевелил пряди волос вокруг ее лица, а козырек бейсболки затенял глаза. Она долго рассматривала каждый снимок, ничего не говоря.
Во мне росло нетерпение.
– Дед Тони прятал их в ящике стола, – пояснила я. – Я могу понять, почему у него была фотография Тони. Но зачем ему фото других детей? И ведь это вы, да?