Синяя вода будто притягивает к себе - может, на ней лежат магические чары? Я подхожу ближе по влажному скользкому каменному полу, ближе, ближе...
- Привет.
От неожиданно раздавшегося за спиной голоса взмахиваю рукой, жмурюсь от резкой боли в плече, проезжаю влажным сапогом - и лечу вниз.
***
Крыло не даёт погрузиться полностью, но платье промокает насквозь моментально, тяжелеет, я неловко дергаюсь, разбрызгивая во все стороны необыкновенную, небесного оттенка воду и пытаясь встать на ноги. К счастью, в чаше не так глубоко - примерно по грудь. Мокрая, с почти сползшим на живот разрезанным платьем я стою в голубом бассейне - и это действительно цвет самой воды, не стенок! А с каменного бортика на меня с искренним интересом смотрит миловидная невысокая девушка с копной рыжеватых кудряшек - не благородной медной рыжины, а бешеного светло-апельсинового оттенка. На ней платье с таким глубоким вырезом, словно у нее не хватило ткани. В ушах дешевые блестящие сережки из застывшей древесной смолы. Не аристократка, скорее, разбалованная кем-то не в меру служанка. Девушка тихонечко охает и почти комично прижимает руки к голым ключицам.
- Ох, какая ты!
Ее реплика неожиданно злит меня, мокрую, беспомощную, ничего не знающую.
- Ожидала увидеть человека целиком?
- Не ожидала, что птицы умеют плавать. Не ударилась? Прости, я всегда очень тихо хожу.
...это я заметила.
- Помочь? - девушка вдруг присаживается на колени, прямо в голубоватую лужицу, протягивает руку. Голубые глаза на миг вспыхивают тем же неестественно ярким светом, что и вода. Тонкие пальцы касаются щеки.
- Красивая какая, - непосредственно и лукаво улыбается странная девица. - Красивая, робкая... Вкусная.
Мягкая рука осторожно скользит по моему мокрому лицу, шее, почти невесомо, умиротворяюще, чувственные и в то же время легкие прикосновения зачаровывают. Узкий браслет из такой же смолы на запястье стукается о щеку. Словно во сне, я отрицательно качаю головой, отступаю и пробираюсь к ступенькам. О, боги, еще и ботинки слетели, и, хотя они никуда не годились, это была моя единственная обувь. Я заколебалась, не зная, лезть обратно или вернуться в свою каморку и хоть немного просушить одежду. Выбрав в итоге второй вариант, двинулась прочь, а кудрявая девица ухватила меня за треклятое плечо, пытаясь остановить. Я не удержалась и взвыла сквозь плотно сжатые губы, морок прошел, в глазах прояснилось.