Посетив «мужские кустики», я закатал рукава. Молитвенно сложил
ладони в «ковшик», поклоняясь Мойдодыру в ипостаси рукомойника, и
стылая водичка обожгла лицо. Меня всего аж передернуло - как будто
ядреного спиртяги хватил.
Припухшее алое солнце еще цеплялось краешком за исчерна-зеленый
ельник, и знобкий туман, чуя безнаказанность, нахально лез под
одежду, лапая разомлевшее тело. Поежившись, я застегнул верхнюю
пуговку со штампованной звездой. Сегодня «джоггингом» не согреешься
– времени в обрез.
Весь отряд дружно зевал и потягивался, сонно моргая на светило.
У Томы на щеке оттиснулась складка – розовой чертой по нежной коже,
бархатистой, как у дитёнка. А Пашкины волосы взъерошились косым
подобием «ирокеза». Паштет долго приглаживал их, скрючив пальцы
грабельками, пока не додумался смочить непослушные лохмы.
- Андрюша, смотри! – смешливо зашептала Мелкая, трогая меня за
рукав. – Рыжий Вий!
Я натужно улыбнулся – мисс Ирвин семенила, держась за руку
Чернобурки, и, похоже, не разлепляла глаз с самого вечера.
- Поднимите ей веки! Хи-хи…
Перехватив напряженный взгляд Кузи, я дернул плечом – мысли
товарища Лапкиной не читаемы. Будет она вынюхивать смрадные следы,
или не почует странность? Ох, мучало, мучало меня желание спалить
«обезжиренные» доски к такой-то матери! Они бы здорово украсили
вечерний костер… Нельзя.
Пропажа вонючих деревяшек сразу возбудит в «завуче» нехорошие
подозрения.
«Отвлекать надо Чернобурку, отвлекать! – начала формироваться
идея. - Забить ей голову шумом, не дать мыслям сцепиться в
логические звенья…»
- Кружка кофию, - браво хмыкнул Алексеич, поглядывая на Мэри, -
и в строй!
- Большая, такая, кружка… - мечтательно зажмурился Паштет. –
Сгущенки туда ложки две… Нет, три! И с булочкой чтоб… С сырком… И с
колбасо-ой!
Будто отвечая его хотеньям, разнесся трубный глас Тыблока:
- Завтрака-ать!
Первой на желанный зов откликнулась Фроська – пронеслась мимо
вспугнутым зайцем, распустив брыли по ветру.
- Всю ночь не ел! – оживился Паштет, с шорохом потирая
огрубевшие ладони, и дурашливо напел: – Вперед, стряпне навстречу,
товарищи в еде-е!
- Есть, товарищ комиссар! – козырнул я, отвечая в обоих
смыслах.
В голосе моем звучала изрядная фальшь, но простодушный Паштет не
расслышал ее корявых ноток. Вытянув голову, он разочарованно
отпустил: