‒ Соколов совсем заездил! ‒ громко поделилась она своим
горем.
Порой слово способно творить чудеса: школьная суета вокруг нас
замерла на полушаге.
‒ Вы же приказали ему меня дрючить, а он просто зверь какой-то
оказался! Всё тело теперь ломит-болит... ‒ под конец звонкий
голосок Кузи страдальчески задрожал.
Глаза у Тыблоко остекленели, в горле что-то хрипло булькнуло.
Она стремительно налилась дурной краснотой, медленно повела головой
и очень, очень нехорошо посмотрела на меня в упор.
‒ Бегала она, Татьяна Анатольевна, бегала, ‒ невольно
замельтешил я, ‒ вокруг квартала, ‒ и метнув многообещающий взгляд
на Кузю, добавил: ‒ А сегодня будет по тому же маршруту вприсядку
ходить.
‒ Соколов... ‒ улыбнулась Наташа почти счастливо, ‒
ненавижу.
Четверг, 11 мая. День
Ленинград, Литейный проспект, «Большой дом»
С утра над городом сошлись тучи, сбиваясь в клубистую пепельную
хмарь. Похолодало, но по радио уверенно вещали: осадков не
ожидается.
Блеер смотрел за окно, насупясь, словно в масть пасмурному небу.
Крыши, крыши… Зашторенные окна, как будто набрякшие веки… Вековой
налет копоти на стенах грузных домов – и не закрасить его, не
забелить…
«Хоть Диккенса иллюстрируй, - усмехнулся генерал. – Мрачные
лондонские улочки… С натуры почти. А яркие краски здешним мазилкам
и ни к чему, вроде. Не юга́ –
севера́…»
- Ну, что, товарищ капитан? – улыбнулся он, не
оборачиваясь. – Думки есть?
- Есть, - вздохнула Чернобурка, - но уж очень много.
Сумбур какой-то…
Ей, по-видимому, льстило оказанное доверие, но генерала не
покидало ощущение, что Светлана побаивается тайн, открывшихся по
теме «Сенатор». Хотя шок, кажется, миновал…
- Да уж… - заворчал Блеер, поглядывая на «Командирские». –
Ну, вот где их носит?
В тот же миг тяжелая дверь разомкнулась, и в щель
просунулась малость растрепанная голова Минцева.
- Можно? – вечное выражение хитрована с одесского Привоза
подчеркнула лукавая скобка губ.
- Нужно, - буркнул хозяин кабинета. – Где вы
ходите?
- Дела! – ухмыльнулся Жора, входя и плюхаясь на стул рядом
со Светланой.
Витольд, суетливо затворявший дверь, взял извинительный
тон:
- Колесо спустило, Владлен Николаевич…
- Присаживайтесь, – проворчал Блеер, остывая от
начальственной горячки. Мимоходом потрогав бок самовара, он
устроился за общим столом, и поднял цепкий, серьезный взгляд. –
К-хм! Любопытные новости… Я почему вас и собрал.