Единственная девочка бандита - страница 2

Царь-колокол гудит в голове. Это еще хуже, чем музыка Бобрика. Не могу разлепить веки, они будто налиты свинцом. А еще нестерпимая тошнота и сухость во рту. Хочу пошевелиться, но руки и ноги не реагируют на мои попытки. Подняться тоже не могу. Что происходит? В голове всплывают секс с Гариком, потом ссора, потом Бобрик со своими пошлыми ухмылками, мой побег и машина, в которую я так опрометчиво села. Потом провал. Где я? То, что это похищение, уже понимаю и лихорадочно начинаю соображать: отец или Гарик перешли кому-то дорогу? Кто решился на такое? Кто этот самоубийца, который меня похитил?— Эй! Кто-нибудь!!! Есть тут кто?! — пытаюсь кричать, но из горла вырываются лишь какие-то каркающие звуки.Но мое карканье все же привлекает внимание и дверь открывается, впуская тусклую полоску света. В проеме возникает высокая фигура, которую сопровождают несколько человек, стоящих чуть поодаль.— Здравствуйте, Светлана Ивановна, — слышу сквозь гул в ушах, низкий глуховатый голос и понимаю, что это не по душу Гарика. Его друзья и враги выражаются немного по-другому.— Здравствуйте. Развяжите меня, пожалуйста.— Я это сделаю, но надеюсь на ваше благоразумие, — мужчина входит в помещение и щелкает выключателем. — Ребята, развяжите девушку.Сопровождающие босса телохранители спешат ко мне и скотч, стягивающий мои запястья и лодыжки расползается под острым ножом. Я с трудом сажусь на диван, где только что находилась в горизонтальном положении, и начинаю растирать онемевшие руки. Поднимаю глаза, щурясь от яркого света, пытаюсь рассмотреть стоящего передо мной похитителя. На меня направлен проницательный взгляд мужчины лет тридцати пяти. Темные волосы, тронутые легкой сединой, которая придает ему солидности, небрежно уложены. Широкие плечи обтягивает пиджак темно-синего цвета, который гармонирует с ярко-голубым цветом глаз, ворот белоснежной рубашки, расстегнутый довольно низко, оттеняет смуглую кожу и подчеркивает мускулистую шею и грудь. Короче, есть за что зацепиться взгляду бедной девушке.— Светлана Ивановна, я сразу хочу расставить точки над i. Вся эта ситуация не доставляет мне никакого удовольствия. Но ваш отец не оставляет нам выбора.— И что вы хотите? — мои внутренности скручивает страх и понимание, что если отец не согласится на их требования, я отсюда живой не выйду.— Мы сейчас позвоним вашему отцу, и вы скажете, чтобы он поторопился с принятием решения.Он достает мой телефон и набирает номер отца и ставит на громкую связь.— Лана, ты где? Я же сказал, чтобы ты ехала домой, — слышу усталый голос отца. Слезы непроизвольно наворачиваются на глаза. Какая же я дрянь, что я так поступаю с самым родным человеком.— Здравствуйте, Иван Александрович, — незнакомец отвечает вместо меня. — Ваша дочь любезно согласилась погостить у меня, пока вы не решите наш общий вопрос.В комнате повисает гнетущая тишина. Отец не спешит отвечать.— Я хочу с ней поговорить, — прерывает молчание отец.— Конечно, Иван Александрович, — отвечает незнакомец, подносит телефон ближе ко мне и присаживается передо мной на корточки.— Пап, привет! — горло перехватывает спазм, я еле держусь, чтобы не разрыдаться. — Все нормально, не волнуйся. Закрываю рот рукой, чтобы заглушить непроизвольный всхлип.— Тебя не обижают? — глухо спрашивает отец, спокойный тон ему, видимо, как и мне, дается с трудом.— Нет. Я же говорю, все нормально. Папуль, делай все, как считаешь нужным. Обо мне не беспокойся, я потерплю.Босс похитителей забирает телефон, отходит практически к двери, переключает с громкой связи и продолжает разговор.— Иван Александрович, ваша дочь, конечно, может потерпеть. Только вы же понимаете, что наше дело терпеть не может. Максимум через сутки мой отец должен быть дома, без каких-либо претензий от вашего ведомства, — мужчина, достаточно долго слушает ответ отца. — Ровно сутки я жду отца дома. Потом не обессудьте.Мой телефон переходит мужчине, который стоит на пороге. Я провожаю его тоскливым взглядом, так хочу позвонить Гарику, но это невозможно и взгляд возвращается к моему мучителю.— Вы, Светлана Ивановна, только сутки можете рассчитывать на мое гостеприимство, а потом или к папе, или…Мужчина разворачивается и выходит за дверь, за ним следом выходят его телохранители. Дверь закрывается, а я откидываюсь на спинку дивана, закрываю глаза, из которых нескончаемым потоком льются слезы, которые со временем высыхают, и я проваливаюсь в чуткий, беспокойный сон.Гарик— Вот дура! — сажусь в машину, хлопаю дверью так, что дрожат стекла. — Поехали, Бобрик.— За ней? — спрашивает, заводя машину.— В сауну! — рявкаю в ответ. — И пацанам набери, пусть подтягиваются. Девок пусть прихватят.Бью кулаком по торпеде. Трещина растекается прямо на глазах.— Что зацепила? — усмехается Бобрик.У меня нет никакого желания обсуждать эту ситуацию. Молча достаю сигареты и зажигалку из бардачка. Пьезо послушно щелкает, выпуская высокий огонек. Затягиваюсь так, что легкие распирает от дыма. С шумом выдыхаю и снова тяну дым с привкусом ментола.— Зачем она тебе, братан? Она ж ментовка, ею и останется, — продолжает разглагольствовать Бобрик, не обращая внимания на мое настроение. — Сейчас телочки свеженькие подъедут. Развлечемся.— Закрой, ебало, иначе я за себя не ручаюсь! — выбрасываю бычок в открытое окно и высовываю голову под струи ледяного ветра.Машина тормозит возле сауны, давно облюбованной нашей тесной компанией. Захожу внутрь, где уже собрались мои друганы. Музыка, громкий смех братвы и девок врываются в уши, заставляя, морщится от раздражения.— Оооо! Гарик, братан! Ты с нами! Ребята, наливай! — радостно кричит Бычок.— Наливайте! Я щас, — говорю, перекрикивая музыку, и выхожу на улицу.Набираю номер Ланки и слушаю механический голос, который сообщает, что номер в данный момент не в сети. Раз за разом набираю и набираю, в надежде услышать такой родной голос.— Ну, и пошла ты! — кричу в пустоту, резко разворачиваюсь и спешу к друзьям.