– Ну... сама заметила, что на улице
находиться приятного мало, – зябко поежился, смахнул капли воды с
волос.
Улыбнулась:
– Проходи, сделаю горячий чай. Или
лучше кофе? – донеслось уже из кухни.
– Не, давай чай.
Достала чашку. включила чайник. Пока
тот закипал, подвинула к Лехе терку:
– Потри морковку.
Помешала что-то в сковородке. Леха не
понял, что это будет, но пахло уже вкусно. Молча взялся за
овощи.
– Потер! Что еще потереть? – в шутку
скользнул взглядом по ее попе.
– Нет! Там тереть ничего не
надо!
– Это еще почему?
– У тебя руки заняты! – она протянула
ему горячую чашку и снова отвернулась к сковороде.
– Зато язык свободен! – сам не понял,
зачем ляпнул.
– Да? И что ты языком тереть собрался?
– она обернулась, улыбаясь.
Заигрывает! Она со мной заигрывает!
Черт!
Забыл о чае и подошел к ней, развернул
лицом к себе. Не ожидала – посмотрела удивленно, но не
оттолкнула.
Можно! Вперед!
Не отрывая взгляда, поднял ее и усадил
на столешницу, сдвинув в сторону разделочную доску. Развел ноги,
подтянул ее вплотную, практически прижав к своему животу и впился в
ее губы. Целовал долго, сильно, страстно. Она не оттолкнула.
Потянулся к плите, выключил конфорку. Сейчас уже было плевать на
обед. Существовала только Татьяна. Он обводил кончиком языка ее
губы, чуть прикусывал, дразнился. Думал о том, что первый раз она
себя целовать не позволила. О том, что у него все переворачивается
в животе, как у школьника. О том, как же ему кайфово с ней.
Отстранился, поймал ее взгляд. Удивленный, если не сказать
ошеломленный, – и голодный. Улыбнулся одними глазами и опустился
перед ней на колени.
Она попыталась отодвинуться, но он не
дал. Удержал ее бедра на краю стола, залез под трусики и провел
кончиком языка у нее между ног.
– Ай, – она вся напряглась, а его язык
продолжил путь вглубь, он прижался губами, подвинул ее попу ближе к
себе. Она запрокинула голову и застонала: – Лешка…
Чуть отстранился, посмотрел на нее
снизу вверх, хитро улыбаясь. Она прерывисто дышала:
– Пошли в кровать, – голос не слушался
ее, заметно дрожал.
Он улыбнулся шире, довольный
результатом:
– Пошли.
В этот раз она сама снимала с него
рубаху. Дрожа от нетерпения, подставляя плечи для поцелуев,
лихорадочно расстегивала пуговицы и стягивала рукава. Трусы Леха
снял вместе с джинсами. На ней была только длинная футболка,
которая слетела в одно мгновенье. Татьяна упала спиной на кровать,
а он попытался вернуться к тому месту, которое до этого
целовал.