А теперь… теперь нужно поторопиться. Стянув, точнее, срезав с
бесчувственного тела плащ и камзол, я вытащил нож и, полоснув
по предплечью руки дворянчика, основательно окропил кровью снятые с
него вещи. Так, а вот шпагу и кинжал этого неудачника придется
оставить здесь. Вряд ли контролер поверит, что бредни сожрали их
вместе с телом. Но немного забрызгать оружие кровью не помешает:
пусть твари погрызут железо, так будет достовернее. А в том, что
контролер непременно сюда заявится, я не сомневаюсь. Тот кто
способен придумать такой заковыристый план, не оставит дела на
самотек и обязательно проверит, как сработала его затея.
Следующий фиал почти мгновенно затянул порез на руке дворянчика,
я взвалил тело на спину и поспешил укрыться в роще, но
останавливаться в ней не стал. Наоборот, оказавшись под сенью
деревьев, я постарался прибавить ходу, хоть это и было непросто,
учитывая, что ноша мне досталась не из легких. Дворянчик, пусть и
выглядел довольно субтильным, на деле оказался тем еще тяжеловесом.
А вот причину этого несоответствия мне удалось выяснить только на
привале, в трех километрах от места, где должен был окончиться
жизненный путь моей ноши. У этого неудачника под рубашкой оказалась
короткая, плотно облегающая тело рубаха из стальных пластин, явно
доработанная алхимиками и потому совершенно не стесняющая движений
и незаметная со стороны. Но вот ее вес... ну да, еще ни один
алхимик не смог добиться того, чтобы одновременно облегчить доспех,
сделать его прочным и не стесняющим движений. Но если выбирать
между прочностью и весом, я бы тоже выбрал первое.
— А где Наста?
Ну, наконец-то он пришел в себя. Я окинул взглядом держащегося
за голову дворянчика и вздохнул...
Рассказ получился коротким, но весьма содержательным. И как ни
удивительно, дворянчик вроде бы в него поверил, хотя доказательств
я ему не представил. Впрочем, если понадобится, можно будет сводить
его к роще и продемонстрировать то немногое, что подтвердит мой
рассказ. Правда, для этого придется выждать некоторое время, чтобы
не нарваться на тварей или возможного контролера. И об этом я тоже
ему рассказал. Мальчишке хватило.
А пока дворянчик приходил в себя и примерял вытащенный мною из
заплечника и брошенный ему запасной колет, я пытался понять, что
вообще толкнуло меня прийти на помощь этому... куренку. А если
приглядеться к спасенному, назвать его иначе язык не
поворачивается. Шестнадцатилетний недоросль, третий сын какого-то
барона из центральных провинций империи, неизвестно каким ветром
занесенный в наши края, вместо столицы, где его ждало теплое место
студента Университета, под крылышком императора. Мир он, видите ли,
посмотреть решил, прежде чем оказаться запертым в университетском
городке... это по его собственным словам. Ну, недоросль и есть.
Ленбургские одногодки по сравнению с этим баронским сынком просто
самые рассудительные люди на свете. Мрак!