– Лэри Трина, вы обещали, что мы в город съездим до возвращения Вита, - жалостливым голосом, сложив свои брови домиком, напомнила девушка.
– Ах, да, завтра с утра почтовая повозка приедет, вот на ней и отправимся в город, и она же нас привезет обратно. По пути заедем в две деревни, надо пациентов своих проверить, а заодно узнаем, не нужно ли им чего.
Потом Дан помогла Трине умыться, и пошла накрывать на стол. Женщина с удовольствием ела суп из птицы с тонкими вареными полосками теста и хвалила девушку за вкусно приготовленную еду. Слово суп вместо похлебки понравилось лекарке, и она с удовольствием снова и снова его произносила, смакуя во рту. Сваренные в бульоне длинные и тонкие полоски из теста удивили Трину, она несколько раз повторила вслух, почему в их Королевстве не додумались до сих пор до такого способа готовки. На что Дан с удовольствием рассказывала, как и с чем можно готовить такую лапшу. Второе блюдо - котлеты из рубленого мяса с нежным овощным пюре тоже стали для лекарки открытием. Потом они пили настой из душистых трав, а Трина все хвалила и хвалила отведанные блюда. После сытного обеда Дан позвала женщину на улицу посидеть и погреться на солнышке, пока девушка будет заниматься различными делами. Лекарка послушно сидела, закрыв глаза в деревянном кресле, в котором девушка устроила импровизированные мягкие спинку и сиденье и как наказала ей Дан принимала солнечные ванны. Девушка в это время занялась подсохшими колосьями риса. Уже через час Дан показала Трине кастрюлю, почти полностью заполненную светло желтыми зернами, которые как она объяснила надо было еще очистить от шелухи. Как и что там делала девчонка с этими зернами, лекарка не разобрала, но каким же удивленным было ее лицо, когда Дан показала ей в итоге бежевое, почти белое овальное зерно, сопроводив это словами: - На ужин у нас будет плов!
Трина сидела на кухне за столом и разбирала свои травы, наблюдая, как Дан режет овощи, мясо и бурчит под нос: - эх, барбариса бы… Девушка заглядывала во все банки с травами и приправами, нюхала, клала на язык, причмокивала, продолжая что-то шептать. Потом принесла из чулана старый чугунок, долго чистила его песком, отмывала золой, прокаливала в печи и понеслась его ополаскивать к колодцу. Итогом стало то, что старый чугунок блестел боками, словно новый и радовал глаз. Дан установила чугунок в печь, прогрела, а уже затем водрузила на печи, добавив в него масло. В скворчащем масле она сначала прожарила мясо, добавив сверху в какой-то только ей знакомой очередности нарезанные овощи и устроившие ее приправы. Когда же из чугунка поплыл непередаваемый аромат жареного мяса, овощей и пряностей, она засыпала заранее промытый в нескольких водах рис и залила все это кипяченой водой, накрыла крышкой и, перетащив ухватом чугунок, установила его внутрь печи. Отодвинула поленья и прикрыла дверку печи со словами: - Пусть томится! С удовлетворением от хорошо проделанной работы снова встала за стол и принялась тонко нарезать красные спелые таби** и укладывать их в большую миску. Потом она взяла аркус*** и предварительно очистив, нарезала их тонкими колечками, а затем положила в чашку и залила фруктовой кислотой. А тем временем из печи тонкой струйкой начал распускаться аппетитный аромат, что Трина не выдержала и сглотнула. Немного погодя Дан вытащила из миски аркус и, подождав пока с него стечет кислота уложила его сверху на тонко нарезанные таби. Посолила все, добавила немного острой тонко измолотой приправы и перемешала. – Учучук готов, - довольно заявила девочка и принялась накрывать на стол.