Однако сейчас, глядя на место, откуда фактически нет
выхода, я пожалела о своем решении. В случае опасности я даже не
смогу сбежать. Альфа все продумал.
Я дотронулась пальцами до тяжелого браслета, провела
подушечкой по камню с кровью и скривила губы в горькой улыбке. Это
же надо было так просчитаться!
— Карета подана, мадам! — усмехнулся подплывший лодочник и
стянул с головы капюшон куртки.
Я увидела перед собой одноглазого здоровяка с абсолютно
безобразной ухмылкой. Через все его лицо шел диагональный шрам. Под
ногтями на толстых пальцах скопилась грязь. От одежды разило
несвежестью и потом. А его щетина требовала немедленного бритья,
потому что он даже в таком обличии был мало похож на
человека.
— Я тебя знаю, — ответила я, вспомнив, что уже видела
его.
В ту Багровую Ночь, которая изменила историю Армароса,
именно он со своими дружками напал на принца Вермунда и Диггарда в
лесу.
— Одноглазый Раги, — угадала безошибочно. — Ты в
розыске.
— Да, — кивнул он, почесав в затылке. — Меня даже
разрешено убить на месте. Рискнешь, охотница?
— Рискну, — ответила я. — Как только представится
возможность. И мне плевать, что ты служишь Альфе. Твои преступления
не останутся безнаказанными.
— В лодку прыгай, красивая. Мне некогда обмениваться с
тобой любезностями. Князь велел немедленно доставить тебя в его
шатер, — последнее он сказал с откровенной усмешкой, словно я
очередная шлюха, доставленная для утех Альфы.
Один из моих сопровождающих вытащил из кареты мой лук и
стрелы, переложил в лодку и помог мне взойти на борт.
Отплывая от оставшейся на берегу кареты, я размышляла над
тем, что много раз хотела сбежать в дороге. У меня даже были
подходящие случаи. Охрана дважды прозевала меня. Один раз, когда мы
остановились размяться, я ушла за ягодами и потерялась в лесу.
Второй — на деревенском рынке в Тамасе. Я не убежала из-за дурацких
принципов. Из-за жажды доказать всем, что женщина способна быть
охотницей не хуже, чем мужчины. Вот только я добивалась признания
не совсем честно. Ведь принц Вермунд был одержим именно мной, а не
другими охотниками. Дамский угодник, в свое время получивший
прозвище Сердцеед, не пропускал мимо ни одной юбки. Подчинить меня,
единственную в своем роде охотницу, своей воле — это жирный плюс в
репутации Альфы.
Ближе к другому берегу я стала обращать внимание на
времянки и палатки. До того, как принц Вермунд стал Альфой, в этой
стае насчитывалось около четырехсот особей. Самая многочисленная из
всех. В других стаях порой было меньше сотни волков. Но здесь меня
встречала без малого тысяча пар глаз. Новый Альфа сумел переманить
к себе волков из других стай и одиноких Омег. Поэтому они внезапно
исчезли из Армароса.