Но вот Ленка... Тут, конечно, вопросов до хренища. И я
обязательно их задам. Позже. Чисто ради любопытства.
– Второе звено. Никита, страхуешь Егора, правый борт – его.
Внимательнее в защите, отрабатывать нужно по полной. – Тренер
продолжал раздавать указания. Он переключился на других пацанов и
на Леху больше не смотрел.
Степан Аркадьевич никогда не уделял до хрена времени обсуждению
проблемы. Наверное, это правильно. Зачем мусолить? Сказал и все.
Услышали – молодцы. Нет – до свидания. Удивительно, что он со мной
и моей тупостью так долго боролся.
Поэтому Симонову было озвучено четко, конкретно. Кстати, на
месте Лехи я бы сейчас амбиции с эмоциями в жопу себе засунул. Если
тренер выказал свое недовольство лишь парой предложений, значит
недовольство это сильное. Очень сильное. Сегодня – товарищеский
матч и Симонов в первом звене. А завтра – матч в рамках турнира. И
Симонов может не выйти на лед вообще.
– Так… Все остается без изменений. Первая пятерка – Спиридонов,
Белов, Симонов, Лозинский, Лапин. Спиридонов – справа, Белов –
слева.
– Тренер, почему Белов слева? – Толик явно вынашивал этот вопрос
с самого начала игры. Но в ответ он получил выразительный взгляд.
Больше вопросов у Толика не возникло.
Ни для кого не секрет, я – центральный нападающий. А сейчас мое
место отдано Симонову. Кстати, заметил, что балагур и шутник
Спиридонов на Леху косился немного раздражённо. Иногда, почти
вскользь. Однако, я Толика успел узнать хорошо. Он, конечно, на лед
ничего не вынесет из своих эмоций, в отличие от Симонова, но явно
моего бывшего дружка Спиридонов недолюбливает.
Хотя, я например, решение тренера вполне понимаю. Явился такой
хрен с бугра, а если более точно, из Воронежа. Про Семилуки Степан
Аркадьевич и не слышал, наверное. Причем хрен этот сначала
выгребывался, потом оказался замешан в какой-то мутной истории,
потом вообще развернулся и уехал. А теперь – здравствуйте, я
передумал. Спасибо, что вообще не послали меня к чертовой
матери.
– Еще раз. Главная ошибка – полностью отдали среднюю зону.
Отдали среднюю зону, отдали инициативу. Давайте, взбодритесь.
Хватит бегать трусцой!
Степан Аркадьевич высказал последнюю фразу, рубанул рукой и
вышел из раздевалки.
Игра, которая должна была получиться, если не легкой, то уж
точно ровненькой, неожиданно давалась с трудом. И в принципе, в
этом есть часть моей вины. Пусть условной, но все-таки.