–
Поработайте?
Да как он
мог мне предложить такое непотребство? Поработайте… В роду
Берлисенсис женщины не работали никогда, исключений не было. Мне бы
продержаться совсем немного, пока не найдется крепкое мужское
плечо, которое примет на себя все тяготы моей жизни.
– Именно. А
в следующем году, если желание не пропадет, придете опять
поступать. Для этого ко мне обращаться необязательно. Будет создана
специальная комиссия по приему новых студентов, зачисление по ее
решению.
Я была уже
готова изменить своим принципам и разреветься. Все равно
накраситься толком не успела, так что испугать своего собеседника
не смогла бы, как вдруг дверь в кабинет распахнулась, и перед моим
удивленным взором появился Антер Нильте в компании его дяди по
матери, Элана Суржика, возглавлявшего Столичный Департамент Стражи.
Бывший жених имел вид настолько довольный, что я сразу поняла – он
решил заботиться обо мне до конца и обеспечить бесплатным жильем и
питанием. За государственный счет, разумеется, ведь Терри очень
бережлив.
– Лисандра
Берлисенсис, вы арестованы за нападение на Антера Нильте и
нанесение ему телесных повреждений, – заявил Суржик.
– Но это он
на меня напал, – запротестовала я. – Да еще и крышу дома обвалил,
так что я осталась совсем без жилья.
– Да ты ее
сама магией на меня сбросила, – процедил бывший жених.
– Я такого
и не умею! – возмутилась я.
– Вот на
суде и расскажете, – Суржик положил горячую потную руку на мое
плечо, за что тут же поплатился – Фиффи подобные вольности не
терпел, сделал небольшой предупредительный укус и тут же перебрался
подальше от завопившего начальника Стражи.
– Еще и
нападение на представителя правопорядка, – злорадно сказал Нильте.
– На суде лет на десять потянет.
Лет на
десять? Я в ужасе смотрела на бывшего жениха. Действительно, кто
мне поверит? Я из семьи государственных преступников, а Суржик –
весьма значимое лицо в столице.
– Но мы
можем договориться во внесудебном порядке, – продолжил бывший
жених. – Возможно, дело до ареста и не дойдет.
Глазки его
маслено заблестели, в призывном взгляде явно читалось, что он уже
считает меня своей собственностью, доставшейся почти даром.
Подумаешь, несколько жалких покусов на месте, которое все равно
почти никто не увидит, – разве это полноценная плата за такую
прекрасную меня?