Приблизившийся всадник имел презрительное и даже брезгливое выражение лица. Элегантный наряд, перстень с алым камнем и серебряные рыцарские шпоры выдавали в прибывшем молодого дворянина, а таким, как по собственному опыту знал Грей, всегда нужно самоутвердиться за счет кого-то послабее. Этот не стал исключением.
Осадив коня, дворянчик схватился за плеть, прошипев сквозь зубы:
— Прочь с дороги, чернь!
Грей оглянулся и увидел, что стоявшие за ним крестьяне уже вовсю сводили с дороги телеги, чтобы пропустить благородного к воротам. И хоть сам эльф никоим образом не мешал проезду, но моментально взвесив все за и против — незнакомый город, раннее утро, отсутствие любой поддержки, — сделал шаг в сторону, буквально на мгновение разминувшись с просвистевшей плетью. Удовлетворенный мнимой победой, всадник сплюнул, выразив высшую форму своего аристократического презрения, и направил уставшую лошадь к воротам, чтобы через миг с силой ударить по ним кулаком.
— Открывайте, ленивые свиньи!
Смотровая щель порывисто распахнулась.
— Ты хто такой? — гаркнул хриплый голос.
— Перед тобой сэр Коналл, брат самого барона Сконлана! Если немедленно не впустишь меня в город, я заставлю тебя…
— Хера лысого, ваше благородие! Ик! Город спит! — Створка с лязгом захлопнулась.
Даже на таком расстоянии Грей почувствовал резкую вонь дешевого пива. Ночная смена явно не теряла время зря, топя скуку в паршивом алкоголе.
Захлебнувшись от ярости, всадник начал долбить по воротам втрое активнее, но ответом ему стал лишь сиплый гогот. Стражники его не боялись, ведь отдуваться придется следующей смене, которая, судя по всему, сильно запаздывала.
Не дождавшись ответа от равнодушных створок, почтенный сэр развернул лошадь, ища, на ком бы отыграться. Испуганные крестьяне казались слишком скучной целью, другое дело — дерзкий незнакомец, уже вызвавший единожды его гнев. Манера держаться выдавала в нем кого-то более независимого, чем крестьяне, но без амулета власти или обычного для дворян родового перстня он был никем. Идеальная цель. Ухмыльнувшись, Коналл направил коня к снова вставшему у дорожного столба незнакомцу, но не успел он подъехать на пяток шагов, как его лошадь уперлась копытами и испуганно заржала, отказываясь идти дальше.
Дворянин, подняв взгляд на незнакомца, чтобы вызвериться в его адрес, побледнел, мигом ощутив выступивший текущий по спине пот, и невольно подался назад в седле. Снявший капюшон нахал оказался эльфом и, более того, улыбался сэру Коналлу, демонстрируя слегка удлиненные клыки и сверкая на него хищной желтизной глаз.