– О, какой красавчик!
Лицо, как и всё тело, скукожилось до неузнаваемости. Теперь он
сойдёт за сгоревшего в пожаре сына военного Чалова.
Нашёл в подвале канистру, облил всё бензином.
Куртка оказалась велика. Но лучше я пойду в ней, чем с дырявым
кровоточащим боком.
В карманах нашёл кошелёк и телефон. Застегнул куртку. Дробинки
шевелились в груди и боку, но вошли неглубоко. Чёрная сдержала
удар.
Поторапливаюсь. И так со скверной лишние пять минут провозился.
Доиграюсь, и на подмогу первому приедет ещё один отряд убийц, а
показать мне им больше нечего, кроме дробовика. Но эту мерзость я
даже в руки не беру. Огнестрельное оружие, стреляющее железяками?!
Простите, но я лучше сдохну, чем проявляю такое неуважение к своему
учителю. Хитч вернётся с того света, чтобы придушить меня за такой
позор.
Оружие взял, чтобы спрятать. Телефон был заблокирован, но бандит
одолжил свой пальчик, и телефон разблокировался. Открыл записную
книжку, пролистал до контактов на букву “Т”.
Что тут у нас?
“Тоня Сиськи”, “Таня Дойки”, “Тереза Буфера”, “Тамара Разные
Сиськи”. Хоспади, а у него тут неплохая коллекция!
Смотрю дальше. “Тося Сука”… фу, хам!
О, “такси”!
Открыл окно и проверил, чтобы никого не было. Не привык я делать
всё сам, но сейчас выбора у меня нету. Сначала разживусь на
скверну, а уже потом создам привычные условия.
Нажал кнопку вызова и ещё три минуты объяснял диспетчеру, что
мне нужна машина к въезду в посёлок Старые Попы. Новенькая у них,
что ли? К дому машину не заказывал, чтобы не вызывать лишних
вопросов.
Достал зажигалку и скривился от боли. Где-то глубоко внутри
кольнуло, да так, что я чуть не вскрикнул. Расстегнул куртку и
осмотрел раны. Новых нету. А потом понял…
Это же в груди защемило.
О родителях я своих вспомнил, и все былые события пронеслись
картинкой воспоминаний. Жалко мне их стало. Мне? Носителю Чёрного
Креста?
Вот, чёрт.
Собрал последние остатки скверны и прикрыл ими нежное сердечко
Максимки, а то ведь от сердечного приступа помрёт. Мне это не надо.
Боль вроде утихла, но не до конца. Что-то там ещё трепыхалось и
покалывало, как напоминание о потере родителей и убийце, который
всё это сотворил.
Поджёг тряпку. Через секунду из подвала пошёл жар, а языки
пламени лизали травку возле окна.
Выкинул дробовик в речку по дороге, сделал ни в чём неповинный
вид, застегнул куртку, чтобы не показывать раны, и сел в машину. Не
докопаешься. Всё чисто, как в усыпальне Грохта.