Для внешних
наблюдателей я сидел в мобиле и листал ленту, через интерфейс следя
за всем происходящим. Капотню и Западный Узел Связи не трогали, что
не могло не радовать, в Питере тоже все было спокойно. Похоже,
император на самом деле пытался поймать своего второго сына, а тот
исчез без следа. Потратив несколько часов, он вспомнил о куда менее
важном мне и передал свое решение с вернувшимся
ректором.
—
Собирайся, Кирилл, я отвезу вас в Академию, — дружелюбно кивнул мне
Радзивилл. — По пути обсудим положение дел. А тебя, Тимофей,
попросили остаться. Персональная аудиенция через десять
минут.
— Полагаю,
все не очень радостно, иначе мы бы махнули куда-то
получше.
— Я
понимаю, что тебе не нравится учеба, и все же попрошу не оскорблять
творение всей моей жизни, — строго заметил ректор.
Я пожал
плечами и промолчал. Ну да, со своим уставом в чужой
монастырь...
Когда мы
вчетвером разместились в лимузине, Николай Семенович продолжил как
ни в чем не бывало:
— Ты сильно
помог мне, и я... перед тобой в долгу. Поэтому постарался, чтобы
наказание было не слишком сильным.
—
Наказание? Да за что! — возмутился и наткнулся на строгий
взгляд.
— Прошу, не
перебивай меня. Мое терпение велико, но далеко не безгранично. Я
ведь уже рассказывал о негласном договоре, который ты жестоко
нарушил. Очень многим не понравилось вооружение нелюдей... —
Короткая пауза на глоток чего-то алкогольного, и ректор заговорил
чуть добрее: — Ты революционер и бунтарь по натуре, понимаю,
молодость. Однако такие великие дела не терпят спешки. Тебе
придется затаиться и показать, что ты умеешь
сдерживаться...
— Давайте
не ходить вокруг да около. Вон уже Академия в окне
виднеется.
— Хорошо.
Пока что тебе строго не рекомендовано принимать в род новых...
нелюдей. На браки не распространяется. И до особого распоряжения
твое право покидать Академию аннулировано. Меня поставили
присматривать за тобой и следить, чтобы ты больше ничего не
выкидывал. И ни в коем случае не пытайся что-либо захватить. — Он
по-отечески улыбнулся, пытаясь сгладить горькую пилюлю. —
Сосредоточься на учебе и турнире. Если победишь, я смогу убедить
Николая вернуть тебе свободу передвижения.
— Ну это
будет несложно. Когда там финал? — спросил я больше для проформы и
показания бравады. И так знал — последний день лета. То бишь
куковать мне в Академии три месяца безвылазно.